Чаша Пифагора - стр. 34

– Меня интересуют утраченные сокровища, – задумчиво произнёс Соломон, – если мне это приснилось, значит, это кому-нибудь нужно. Хочу пройти этот путь до конца, ощутить логическое завершение. Да и слава Давида мне покоя не даёт. Он говорил, что самое значительное и весомое в нашей жизни легче пушинки, а то, что нам кажется неважным и вторичным, укореняется в вечности и остаётся в ней навсегда. Вставай, мой друг, – Соломон поднялся из своего любимого кресла, – нас ждут вели кие дела. Лёгкие как пушинка и неважные как вечность!

Они снова вошли в сейфовую комнату и плотно закрыли за собой дверь.

– Так-так-так… – повторяла Вирджиния Николаевна, врач, кандидат медицинских наук и известный в Москве специалист, разглядывая на экране компьютера срезы головы, полученные методом МРТ, – сегодня мы на вас живого места не оставили, всё пропилили, сделали толщину среза одна десятая миллиметра, матрицу увеличили, чтобы самые мелкие детали были чётче. Все саги головы, что называется, от уха до уха, я посмотрела… – она развернулась в кресле и внимательно посмотрела на сидящего напротив неё Сергея, – и никакой опухоли не нашла. Но есть один момент, который меня и смущает, и занимает одновременно. Вижу небольшую зону, плохо снабжающуюся кровью. Назначаю вам ангиографию – рентгенографическое исследование сосудов головного мозга, нужно выяснить причину. Возможно, это сочетание сужения сосудов с высокой вязкостью, нужно смотреть отношение объёма эритроцитов к объёму плазмы, а отвечает за снабжение этого участка базилярная артерия.

Сергей слушал врача внимательно, старательно отбирая из множества медицинских терминов знакомые, пытаясь хоть как-то понять, что же ему говорят.

– Вы жалуетесь, – продолжила доктор, заглядывая в карточку истории болезни, – на тяжелейшие приступы мигрени, сопровождающиеся рвотой, потерей сознания и непереносимой головной болью. Сейчас наука связывает базилярную мигрень с гидропсом лабиринта, а именно с реакцией этого эпителия на постоянное ноцицентивное раздражение, которое сопровождается появлением эндолимфатического отёка.

Сергей хихикнул, попытался из уважения к доктору прикрыть рот рукой, но смех, задорный и заразительный, посыпался из него как горох из дырявого куля на мостовую.

– Стойте, стойте – махнул он рукой, немного успокоившись. – Не нужно, пожалуйста, продолжать, а то эндолимфатический отёк начнётся. Тем более что вы уже добрых полчаса хотите меня спросить о жемчуге, который лежит у вас в столе.

Вирджиния Николаевна, чьей первой реакцией на смех пациента было раздражение, услышав про жемчуг, сначала наморщила лоб, потом непонимание чуть шевельнуло носогубную складку, и, как это бывает летом, когда солнце и дождь встречаются, на её серьёзном лице появилась улыбка. – А как это вы узнали? Я не помню, чтобы говорила вам об этом перед исследованием. Просто я увидела – в вашей карточке написано «ювелир» – и подумала, вдруг вы разбираетесь в жемчуге. Подруга разводится с мужем и хочет продать жемчужную нить, говорит, что он натуральный и куплен в Австралии. – С этими словами она выдвинула ящик стола и достала бусы.

– А я думаю, вы сами отлично справитесь с задачей определения подлинности. Укусите его: если скрипит – то подлинник, если нет – искусственный.