Час урагана. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 5 - стр. 22

– Что за идея? – спросил я просто для того, чтобы потянуть время.

Тетя Женя посмотрела на меня с сомнением, но и она понимала, что нужно о чем-то разговаривать, иначе захочется плакать, а если себя распустить, то…

– В общем, – сказала она, – когда Коля подавал заявку на участие, то писал, что хочет проверить эффект двойного гравитационного линзирования.

– Двойного… – повторил я, не поняв двух последних слов.

– Ну… Ты знаешь, что свет – это такие частицы, фотоны?

– Вообще-то, – обиделся я, – я окончил физматшколу и еще не совсем забыл… Свет, насколько я помню, не только частицы, но еще и волны. Электромагнитные.

– Правильно. И когда луч проходит мимо очень массивного небесного тела… звезды, например…

– Или черной дыры, – подхватил я, и тетя Женя посмотрела на меня с подозрением: не разыгрываю ли я ее, сам все знаю, а делаю вид… Я вид не делал, о черной дыре вспомнил потому, что она сказала о массивном небесном теле, тут ассоциация и сработала.

– Или черной дыры, – согласилась она. – Или нейтронной звезды. Или квазара. Или галактики. Неважно, лишь бы масса тела оказалась достаточно большой, чтобы поле тяжести отклонило луч света от прямой линии. Так же, как линза отклоняет лучи с их пути, и если линза выпуклая, то свет собирается в одной точке, фокусируется.

– Как в фотоаппарате, – вставил я.

– Как в фотоаппарате, – согласилась тетя Женя. – Поле тяжести звезды или квазара выполняет роль линзы.

– Вспомнил! – воскликнул я. – Проходили в десятом классе: как доказывали теорию относительности. Типа: если Солнце притягивает луч света, значит, Эйнштейн прав. Как раз во время затмения это и доказали. Обычно звезды рядом с Солнцем не увидишь, а во время затмения – можно. Сфотографировали небо до затмения, ночью, а потом – во время затмения, чтобы рядом с солнцем. И какая-то звезда сдвинулась с места.

– Да-да, – рассеянно сказала тетя Женя. – Эддингтон в тысяча девятьсот девятнадцатом наблюдал в Южной Африке…

– Так далеко?

– Можно и ближе, но тогда пришлось бы ждать лет десять.

– Понимаю. А Николай Генрихович… После Эддингтона этот эффект наблюдали, наверно, сто раз?

– Сто не сто, но наблюдали, конечно.

– Тогда зачем…

– Толя хочет отнаблюдать двойное линзирование, понимаешь?

– Нет, – честно признался я и посмотрел на часы: после звонка Толстолобову прошло полтора часа, мог бы уже и позвонить, если что… Значит, пока ничего?

– Двойное линзирование – это… Есть очень далекий квазар и расположен он точно за очень массивной спиральной галактикой.

– За галактикой? – повторил я, все уже поняв, но изображая неведение, пусть расскажет, а я послушаю, время пройдет…

– За, – сказала тетя Женя. – Но мы этот квазар видим, потому что галактика играет роль линзы. Ее поле тяжести изгибает лучи света от квазара и направляет их так, что мы с Земли можем их обнаружить. Галактика получается как бы в ореоле, и этот ореол – искривленные лучи света от квазара.

– Ага, – догадался я. – И эта парочка… ну, квазар с галактикой, оказались на пути Солнца как раз во время затмения.

– Редкий случай! – воскликнула тетя Женя. – Лучи света от квазара искривляются еще и в поле тяжести Солнца, понимаешь? Стоят две линзы: одна – галактика, другая – Солнце.

– Понимаю, – протянул я, понимая, на самом деле, лишь, что тема иссякает, и сейчас тетя Женя подумает…