Чаролом - стр. 64

– Нет-нет… – она замялась, не зная, как к нему обращаться.

Вроде бы он – капитан стражи. У неё возникло смутное воспоминание, что они встречались во время расследования проделок неодемона запретной эротики, который поражал амнезией определённых юношей и девушек, чтобы его развратная паства могла надругаться над ними. На редкость омерзительная ипостась. Леандра не почувствовала ни малейшего сожаления, поймав неодемона и разделав его на тысячи агонизирующих предложений.

Надо было срочно вспомнить имя капитана. Вроде бы на «к»… Проклятие! Леандра прижала ладонь к груди, словно переводя дух.

– Нет, капитан, я не ранена.

– Это ваш знаменитый борец-перевёртыш? – седобородый глянул на Дрюна.

– Он самый.

– Что, правда? – мужчина помоложе уставился на Дрюна и вдруг разулыбался. – Я хожу на бои с тех самых пор, как был во-от таким огольцом. С папашей, конечно. Он всегда заставлял нас молиться за того борца, на которого ставил деньжата. Так что меня можно считать вашим давним поклонником, да вы и сами тогда были ещё неодемоном.

Дрюн сложил ладони в официальном приветствии, поднеся верхние ко лбу, а нижние – к сердцу.

– Для меня всегда огромное удовольствие встретить верного поклонника.

Продолжая улыбаться словно слабоумный, парень поклонился по обычаю морского народа.

– Это для меня большая честь, господин. В прошлом году я выиграл кучу монет, поставив на Дрюнарсона. Ужасно обрадовался, когда услышал, что он вошёл в вашу божественную совокупность, – он заговорщицки понизил голос. – Не ниспошлёте ли вы мне божественное откровение, на кого можно поставить в будущем году?

Старший стражник громко кашлянул.

– И то верно, капитан Кекоа, – опомнился молодой. – Простите меня, господин, – обратился он к Дрюну, – у нас тут расследование и всё такое.

Дрюн кивнул. Парень присел перед трупом и начал его осматривать.

Теперь и Леа вспомнила капитана Кекоа: очень знающий и уважаемый в городе, происходит из морского народа, однако став капитаном городской стражи, а следовательно – первосвященником Дхаммы, богини закона и правосудия, перестал придерживаться каких бы то ни было обычаев предков.

Капитан Кекоа пристально смотрел на Холокаи в двадцати футах ниже по улице. Тот продолжал накручивать круги, однако цвет кожи сделался более человеческим. Леандра надеялась, что глаза и зубы тоже.

– А это ваша аку… – начал, было, капитан, но Леандра его перебила:

– Морской бог. Лучше не упоминать всуе о его сущности. Иначе ему будет сложнее вернуться в человеческий облик. Вот почему я отогнала его от мяса. Он и так зарубил двоих своим леймако.

Она кивнула на тела, едва не перепиленные пополам. Лужи крови под ними уже потемнели и загустели под жарким тропическим солнцем. Не дожидаясь вопросов, Леандра начала рассказывать, что произошло:

– Я сегодня утром вернулась с патрулирования залива и направлялась с моими офицерами в наше поместье, когда поравнялась с этим мужчиной, – она показала на тело, которое как раз осматривал молодой стражник. – Похоже, он был не чужд чарословию, поскольку метнул в Дрюна какое-то боевое заклятие и кинулся на меня с ножом. Двое других возникли словно из ниоткуда. Один кинулся на Холокаи, а второй выстрелил в меня из арбалета.

Дрюн показал стрелу.

– Отменная реакция, – хмыкнул Кекоа.