Чарократия. Драконий плющ. - стр. 18
- Этот (многозначительная пауза) был у тебя ночью? – полынные глаза хищно сузились.
- Ага, беспокоился, даже руку подогрел и стакан воды подал, - гордость так и распирала. А что, такой суровый мужик, а пришёл в три ночи, в тапочках… И смешно и приятно.
- Ищщейка, - прошипела приёмная тётка, - вынюхивает тут! Я ведь специально то кольцо не стала забирать, чтобы опознать смогли, да и личность Ядвиги несложно установить – подвал-то почти не пострадал. И ежу понятно, что такие фигуры студентам не по зубам, спрашивается, что привязался?
Опешивший, было, мужчина довольно быстро сопоставил факты, сделал определённые выводы и польщённо улыбнулся.
- Чем обязан столь высокому доверию?
- Да они всё равно бы вам рассказали, - махнула рукой травница, - бестолочи!
- То есть это вы упокоили тех дивных дам?
- Нет, не посчастливилось, к сожалению. И насколько вы осведомлены об их «дивности»? – встречный вопрос.
- Видимо, не меньше вас, - галантно перевёл стрелки Александр.
«Да, ловко он её. Вроде, не сознался, но намекнул, что не так уж прост».
- Так, может, лучше всё-таки начнём с начала, а не с кровати? – внесла я разумное предложение.
- Давно пора, - буркнула Пелагея.
- В общем… это… нуу… как вам сказать… У нас тут ЧП на каникулах произошло, и мы исцелили умирающего, - наконец, нашлась приемлемая формулировка, уточнять расу спасаемого я не стала.
- ЧП?
- Чрезвычайное происшествие то есть. Жениха моего почти убили, понимаете ли.
Вскинутые брови красноречиво отразили смесь сочувствия и удивления.
- Мне это ну очень не понравилось, - логично, не правда ли, - а тут как раз одна песенка вспомнилась.
Немногословность учителя компенсировалась выразительной мимикой. То ли перебивать не хотел, то ли слов не находил.
- Выхода всё равно не было, - я нервно сглотнула, - вот и проверили.
- И? - наконец, подал голос Александр.
- Он жив! - от избытка чувств слова подобрались покороче, всё остальное высказал радостный вздох.
- Что ж, ничего удивительного, я вам сам рассказывал про замаскированные тексты в народном бытовании. Удивительно другое: сами как такое выдержали?
- Легче, чем тогда, после перцовки[2].
- А про саму песню давно догадалась?
- Нет, я о ней вспомнила, только когда припекло.
Преподаватели заговорщицки переглянулись, мол, все они такие.
- Потом споёте? – риторический вопрос, конечно, но всё равно приятно. Вежливый.
- А где Данила и Тамара? – спохватилась я «всего лишь» на десятой минуте разговора.
- Он сейчас на людях вообще ни с кем не общается, разве что только по учёбе, - пожаловалась Марина.
- И правильно делает! – одобрила Пелагея, - умный мальчик. С таким семейным шлейфом перед Стасом лучше не появляться.
«Бережёт моих девчонок», - с уважением думала женщина. «Жаль парнишку, бестолково тогда с его бабкой получилось, и деда в ту же пропасть засосало. Эх, а вот куда несёт всех нас – тоже тот ещё вопрос».
- А Тамару мы не звали, маленькая она для таких разговоров.
- Ладно, с началом разобрались, - внёс конструктивность музыковед, - а что сейчас произошло?
- Я опять его лечила.
- Как? – одновременно произнесли три голоса, причём каждый ведь имел ввиду совершенно разное.
- Через сомнологическую связь, - это Головину и Пелагее.
- Миксовала все партии по наитию, - уточнение Марине.
- Нифига себе! – и так понятно, кто мог выдать такой возглас, - а мы ведь даже не пытались её сейчас использовать для тебя, потому что среднего голоса не хватало.