Чарократия. Драконий плющ. - стр. 12
Боже, что с ним происходит? Втрое меньше своих истинных размеров, весь измученный, но отчаянно сражающийся до последнего, он бился в звериной ипостаси с какими-то мутными личностями, последнее в прямом смысле этого слова. Странные, не имеющие чёткого контура драконоподобные тени, вызывавшие безотчётную дрожь, подло нападали на мою зазнобу одновременно с разных сторон. Несмотря на уменьшенный вид, тот успешно отвечал, уворачивался и даже умудрялся атаковать. Нежность к отважному ящеру наполнила сердце до краёв и полилась дальше, успешно преодолевая физический порог тела. Судя по всему, в этом состоянии он в принципе был достаточно условным. Энергия проникала в окружающую муть и даже умудрилась спугнуть тех мерзких гадов, что теперь рассеивались шипящими дымками. Надо же, как я, оказывается, умею! Не теряя времени даром, поспешила к своему неутомимому бойцу.
Ой, он не узнал меня! Я грозно шикнула на начавшую поднимать голову панику и растворилась в круговороте поцелуя. А что, в прошлый раз подействовало! К счастью, отработанная практика сработала на раз-два. Интересно, это эмоциональная реакция или физическая? Этакое «волшебное лобзанье». А, может, и вовсе, химическая? Обмен слюны, как-никак…
Пока Тирз рассказывал о своих незапланированных приключениях, я со всё нарастающей тревогой всматривалась в потерявшие свою насыщенную бирюзу глаза, теперь они выглядели, как разбавленная морская вода. Сильное, загоревшее тело казалось усохшим и каким-то неправильным, будто тень окутала кожу и добавила ей серый оттенок.
- Не нравится мне всё это, - параллельно с высказанными словами поддержки, крутилась тревожная мысль. - Надо что-то делать. Нельзя оставлять его в таком состоянии неизвестно где непонятно с кем!
Колдовать после единственного семестра обучения я умела совсем немного, и ничего толкового из того, что могло бы здесь помочь, не знала. Обращаться в одиночку к музыкальной магии было откровенно страшно, мы втроём-то довольно тяжело отходили после исцеления. Впрочем, здесь же не смертельная рана, да и выбора особого нет.
Что ж, кто не рискует, тот потом всю жизнь сожалеет! Пусть не полностью, но хоть немного подлатаю.
И завела когда-то записанную в этнографической экспедиции песню[2]. Дабы компенсировать отсутствие двух голосов, что пробивали верхний и нижний миры, я гуляла из партии в партию, стараясь по максимуму охватить тональный диапазон. Что касается гармонического сочетания, то соединить мажор и минор в одном горле не представлялось никакой возможности.
Ладно, будем петь в мажоре, в конце концов, здесь никто не умирает!
Силы таяли, как неплотно сбитый сахар, тот, что продавался в новомодных коробочках. Не то, что в далёком СССР, когда об неровный комок можно было зуб сломать. Тот даже в кипятке растворялся медленно и печально.
Эх, вот бы и мой резерв сделать таким же крепким!
Милый лик подёрнулся молочной дымкой, чей-то встревоженный голос звал какую-то Светлану. Странное покачивание, противный вкус восстанавливающего зелья, мерзкий скрип входящей в вену иглы и мерно капающая глюкоза в кровь безалаберной девицы.
***
Тирз.
Протяжный скрип давно не смазывавшихся петель возвестил о прибытии долгожданного гостя. Поверьте, когда сидишь в безвестности в холодных каменных застенках, любому будешь рад. Я продолжал лежать в позе дохлой крысы, старательно изображая измождение. После визита моей ненаглядной кровь так и бурлила. Хотелось ринуться в бой и гвоздить вошедшего направо – нале… то есть, дать достойный отпор противнику. Но я затолкал подальше свои инстинкты и выжидал.