Чародейка - стр. 26
Вымораживающий до дрожи взгляд высокородного всадника вновь устремился к Надежде.
Губы его презрительно скривились:
– Чародейки не оказалось на месте?
– Комедианты, по ошибке забредшие в лес, опередили нас. Но нам в итоге удалось её отыскать.
– Это она? – качнулся высокомерный острый подбородок.
– Да, ваше величество.
– Уверены?
– На девушке перстень. И она – волшебница. Вряд ли это простое совпадение.
– Подойди, – холодно велел король Надежде.
Она нехотя приблизилась.
– Как твоё имя?
– Надежда.
– Громче, леди! Хотелось бы услышать, что вы там лапочете?
– Меня зовут Надеждой, – повысила голос она. – Но ваши люди отчего–то зовут меня Джайной.
Чтобы видеть лицо короля, Надежде приходилось запрокидывать голову.
Нельзя сказать, чтобы это было приятно – смотреть снизу–вверх на узкое надменно–презрительное лицо его Величества.
Похожим на этого короля Надежда представляла себе Кая, которого она никогда не считала достойным устремлений своей любимицы Герды.
Стоит ли любви мальчик, способный убить взглядом пренебрежения в ответ на самую преданную верность? Можно ли отогреть того, кого раздражает малейший намек на человеческую слабость лишь потому, что он успел сложить жестокое слово «Вечность» и понять – оно того не стоило.
Насмешливая печаль во взоре короля смешивалась с расчетливой беспощадностью. Лёгкие, прямые, рыже–каштановые волосы падали на лицо, обрамляя острые, резкие птичьи черты, наводящие на мысль о лезвии.
Изящные брови чуть сдвинулись, образуя легкую складку на переносице.
Уголки тонких королевских губ дрогнули в недоброй усмешке:
– Эта сахарная блондиночка и есть грозная спасительница нашего мира? – король зло выругался. – Столько усилий и риска! А что в итоге?
Не впервые карамельная внешность Надежды внушала людям мысль о её бесполезности, что совершенно не соответствовало действительности.
Хотя… хотя на этот раз он прав. Спасительница мира из неё никакая.
Свита испуганно безмолвствовала.
– Как смеешь ты так пристально разглядывать меня, женщина? – вскинул голову высокородный всадник.
Надежда послушно опустила ресницы.
Спешившись, широкими стремительными шагами король подошёл к Паркэсу, которого охрана уже принудила опуститься на колени перед Его Величеством.
– Ну? Что будем с тобой делать, красавчик? Мне почти жаль тебя. Я ведь далеко не так жесток, и, чтобы не говорила про меня молва, способен сочувствовать и сострадать. Иногда. Тебе дали шанс. Ты его проворонил.
Надежда хмурилась, не понимая, что происходит.
Король склонился над пленником. Длинные пальцы в перстнях сомкнулись на подбородке Паркэса:
– Как же так случилось, друг мой, что проводник с твоим опытом и знаниями вдруг ошибся с определением места и времени?
Ни один мускул на треугольном королевском лице не дрогнул, лишь в глазах промелькнула едкая, как кислота, злость.
– Отвечай мне, когда я тебя спрашиваю.
Голос Его Величество звучал зачаровывающе–мягко, будто кто–то крался по снегу на мягких лапках, стараясь не оставлять следов.
– Ты, в отличии от других, знал, чем именно мы рискуем. Знал, кто идёт по вашему следу. И ты медлил. Специально. Почему?
Голос продолжал шелестеть, словно ольха на ветру. Почти невесомо.
Так что резкий удар под ребра, от которого Паркэс захрипел, повиснув на руках охранников стал для Надежды полной неожиданностью.