Чародей. Роман-эссе о жизни Якова Брюса - стр. 11
– Побойся Бога, дорогой Франц, он для меня герой навеки…
Сидя рядом с братом Романом, Яков вдруг услышал обращение Петра на свой счет:
– Как величать твоего младшего брата? – кивнул он Роману.
– Якушка, – опередил его Лефорт. Царь одобрительно кивнул. Находчивый ответ уменьшительно-ласкательного имени придавал определенный шарм доверия молодого монарха.
И он, младший Брюс, на слова Лефорта также одобрительно молчал, и эта внутренняя тишина, не по его воле, оказалась мудро-загадочной. Петр всегда был слишком эмоциональный человек и всего себя бурно выражал голосом и трепетным лицом. Яков сразу понял, что царь вдруг почувствовал глубину его души, что он далеко не простой и значительно глубже активных друзей – сподвижников, хотя не каждый мог тогда оценить сущность покладистого юноши. В тот момент Яков ощутил, что Петр от природы находчив, радуется всему новому, остроумен, и жизнь заставляла его быть очень прозорливым. Яков сразу обрадовался устремленной к познанию родственной душе.
– Вы не думайте, государь, в храбрости я не уступлю им, – он кивнул на Меншикова и брата.
– Я и не сомневаюсь, – улыбнулся растроганный Петр.
Шумная компания, одобрительно потакая царю, продолжала веселье. Петр на секунду отвлекся, но потом обратился к нему:
– А как тебе служится, Якушка?
По знаку зодиака сам Петр был Близнец и очень доверчиво относился к друзьям и вообще к дружбе, которую считал неотъемлемой для жизни. А окружение в потешных войсках, словно благодатная почка, само рождало открытость и доверие, целеустремленность и мысли о славном будущем, о необходимости изменить окружающий мир. Никто не мешал взаимообогащению каждого из-за здоровой дружбы и ощущению задора молодости.
Ответ Якова был этому подтверждение:
– Все замечательно… я будто в приключенческой сказке… Мы рвемся вперед в мечтах… в радостную неизвестность, государь!.. Иногда охватывает безмерное счастье, что сделал что-то правильное… истинное, будто сверху продиктованное…
– Ты угадываешь… и мои настроения, – задумался Петр.
– А что Сашка, правда, говорят, что он родился здесь и истинно русский?
– Сущая, правда, Мин Херц!
– Вот, Франц, – повернул голову Петр к Лефорту, – а ты говоришь… русская земля не рождает людей, которые умеют мечтать…
– Ничего я такого не говорю про русских… А уж, если по правда, перед вами потомок… королей – Джекоб Даниел Брюс, – фатовато повышая голос, но все также картавя, выпалил Лефорт.
– Значит, говоришь… Данилович? – после паузы опять улыбнулся юный царь.
– Непременно – Данилович, Мин Херц, – подхватил Меншиков, с удовольствием подчеркивая общее с ним отчество.
То, что русский царь переименовывал всех на русский лад, а иноземцы с благоговением соглашались, создавало непередаваемый шарм и беспрекословное доверие к будущему императору.
Для Петра была очень важна не только дружба, но и искреннее доверие к человеку. Понимая свою незримую власть над окружением, он прощал и принимал интерес каждого во имя общего дела. Таким необычным душевным отношением он навеки объединял близких ему людей.
Яков был всегда с ним искренен и какого-либо собственного интереса к царю никогда не держал, помимо добросовестного служения.
С ярким пытливым взглядом, спокойный и скромный среди шумной бесшабашной молодежи, Якушка явно привлекал своим внутренним настроем. Петр вскоре узнал, что он хорошо ведает историю, увлекается математикой, физикой и большой любитель книг.