Цейрон - стр. 17
Позже у данного субъекта выявили прогрессирующую шизофрению. Будучи предельно скрупулёзными в своём деле, члены комиссии указали в заключении также и имя, которым представился пойманный священник – Кид Лак. Далее шли задокументированные показания от Ласгурия Тортвуда и бунтаря Кида Лака. Комиссия рассматривала сведения, как показания двух разных людей. В заключении говорилось, что расстрел Кида Лака приведёт к гибели уважаемого священника. Ласгурий должен был отправиться на Цейрон, где Кид Лак сможет искупить все свои грехи перед партией.
Просматривая заключение, Лайнел отметил, что в досье фигурировал гражданин с рабочим номером 460—799. Тот самый, что проявил бдительность при поимке сбежавшего Клауса Пайка. Это уже становилось очень интересным совпадением, которое могло быть верхушкой пирамиды причудливой задумки начальника колонии.
«Ну и уроды», – с неким отвращением произнёс Лайнел. Он подумал, что Уоррен, должно быть, ждёт не дождётся, когда здесь появятся эти заключённые, чтобы в полной мере повеселиться от души. Прямо цирк на Цейроне, где главный клоун – это Коллинсон. Он не стал читать сразу все показания Ласгурия, поэтому просто закрыл папку, положив её на койку. Открыв третью и самую тонкую папку на первой странице, где отсутствовала фотография, он прочёл: «Роджер Бауми, 18 циклов, планета Эвора».
Офицер не мог поверить, что когда-нибудь встретит лицом к лицу представителя планеты своей мечты в их колонии. Роджер был младшим сыном преуспевающего бизнесмена Эдварда Джонатана Бауми. Их семье принадлежало 13 заводов по изготовлению брони для имперских штурмовиков на Мирале. Из всех семерых братьев Роджер был единственным, кто не смог закончить школу. На пятнадцатом цикле его определили в специализированный центр коррекции для подростков из-за того, что он поджёг собственную школу. Лайнел удивился, как легко отделался Роджер, ведь за такие дела его могли запросто казнить на Мирале, несмотря на юный возраст. Вероятней всего, на каждой планете действовали свои законы. Также комиссия упомянула, что при поджоге школы никто не пострадал, что, похоже, и спасло Бауми от сурового наказания.
Недолго пробыв в центре коррекции, юноша сбежал оттуда, попутно совершив поджог. В результате центр сгорел, и многие получили ожоги разной степени тяжести. Коллинсон был уверен, что отец приложил максимум усилий, чтобы хоть как-то смягчить наказание, и единственное, что он мог сделать – это устроить сына на один из своих заводов. Так Роджер оказался на Мирале, находясь под присмотром одного из начальников завода, который стал ему опекуном, а также под пристальным наблюдением комиссии. Но, едва достигнув восемнадцатого цикла, он украл у своего опекуна ключ доступа в кабинет и заблокировал систему охлаждения в одном из цехов. В результате был взрыв одной из турбин. Поломка выбила завод из рабочего строя на несколько дней. Когда Роджера забрал патруль, тот сумел каким-то образом украсть табельное оружие у гвардейца и нечаянно прострелить ему ногу. Вероятно, его семья и здесь приложила все свои усилия и задействовала связи, найдя последний вариант для Роджера в виде Цейрона. Дальше лететь в их системе уже просто было некуда.
«Замечательный мальчик», – сказал пустой комнате Лайнел. Он вообще не мог представить, как партия могла согласиться, чтобы подобные субъекты находились в местах производства. Отложив папку Роджера, он сконцентрировался на последнем кандидате, чьё досье было самым объёмным и тяжёлым. На первой странице была чёрно-белая фотография. Сверлящие малюсенькие глаза были похожи на две точки, немного терявшиеся на большом веснушчатом лице молодого человека. Его кудрявые волосы были похожи на большую шапку и заканчивались явно далеко за пределами рамок фотографии. Офицер прочитал его имя – Кейн Салса. В графе «Планета» был указан Мирал, а возраст кандидата был равен 25 циклам. Хотя социальный уровень был отмечен цифрой 3, Лайнелу показалось, что сама цифра была как-то странно напечатана. Взяв тонкий, почти прозрачный листок бумаги из досье, он поднёс его к лампе освещения. Было видно, что изначально там была цифра 1. Значит, при заведении дела он не был социально опасным. Как правило, дела заводили на граждан, которых называли стукачами. Как только Лайнел подобрал остальные листки из досье, чтобы приступить к беглому изучению профиля, в его сознании промелькнул номер 460—799. Вернувшись к первой странице с фотографией и порядковым номером, офицер прокричал: «Твою ж мать, святые черви!» Теперь он понял, как звали того самого бдительного гражданина. Всё досье изобиловало случаями проявления бдительности по отношению не только к абсолютно чужим людям, но и к своим коллегам и родственникам. Кейн работал в имперской канцелярии по ведению учёта. За несколько циклов работы он дослужился до помощника главного счетовода, написав более 15 доносов на своих коллег. Последний донос был как раз на главного счетовода, которого Кейн уличил в растрате партийных средств. Так как Кейн Салса был его помощником, он тоже попал под прицел жёсткого партийного аппарата, только на этот раз в роли обвиняемого.