Церковь служащих - стр. 14

– А он не в городе, он в Москве дружбу свел. С кем точно – пока не знаю, но структура очень влиятельная.

– Вот оно как, – задумался Сергей Валентинович.

– Вот я и говорю…

– Я согласен.

– С чем?

– Я согласен с вами дружить, Дмитрий Олегович.

– Вы мне портите всю игру, – ухмыльнулся Путята. – Я приготовил такие приманки, такие сети завел под самого несговорчивого начальника департамента… Но результат меня радует.

– Осталось договориться о цене вопроса.

Путята наполнил мензурки. Шибанюк выпил и снова поморщился.

– А вы мне нравитесь, – сказал Дмитрий Олегович. – С вами не нужно хитрить. И даже объяснять не нужно. Это все, – он махнул в сторону зала, – так, декорация для теневого кабинета. Это ясно. Но я своих людей сохранил не только здесь, но и в мэрии. Их там много, они объединены. Поэтому у меня высокие шансы на победу, но недостаточные. Мне, как Архимеду, нужен был рычаг, чтобы передвинуть Балашкова. Я его создал. Но я не знаю точку приложения сил. Это задача для вас – вы должны найти слабое место Балашкова, а я его свалю.

– А как же ваши многочисленные агенты в мэрии? – спросил Сергей Валентинович. – Или их не так много?

– Они идиоты. Клерки. Дальше своего носа не видят. Все их рассуждения заканчиваются императивом «авось». Перед ними нужно ставить прикладную задачу, и они ее выполнят, не задумываясь. Это же люди системы, вы их каждый день наблюдаете, да что там – формируете. Им же запрещено думать… Я когда в мэрию вернусь, я их всех сменю – и своих и балашковских. Постепенно, конечно, но я хочу, чтобы там работали инициативные, творческие люди.

– Так я тоже там работаю, – напомнил Шибанюк.

– Я говорю о рядовых. О генералах разговор особый, среди них и сейчас есть таланты… – Путята сделал жест в сторону собеседника. – У меня грандиозные планы я хочу, чтобы в наш город ехали жить москвичи и даже питерцы. Я хочу сделать наш город настоящей третьей столицей, а потом и второй, и первой. Здесь на сибирской земле – центр страны, здесь ее кладовая, здесь должна быть ее столица!.. В общем, вы понимаете, что разговор об этом пока преждевременный.

– Что я получу, если найду слабое место Балашкова?

– После победы на выборах вы получите пост вице–мэра и будете курировать деятельность Кленовязова. А там уж делайте с ним что хотите. Увольняйте, мытарьте, разоряйте, ловите с поличным – пожалуйста. Москва после проигрыша Балашкова от Эдуарда, я думаю, откажется, во всяком случае, вмешиваться не будет. Если мы не победим, я постараюсь сохранить за вами нынешние позиции. Гарантировать, правда, ничего не могу. Более того, возможно Балашкову станет известно о нашем сотрудничестве. Но тут мы все играем ва–банк.

– Условия сложные, – обронил Сергей Валентинович по размышлении, – но я постараюсь.

– Это в наших общих интересах, – заметил Дмитрий Олегович. – И помните, что я вам предложил больше, чем вы ожидали и больше, чем предложит Балашков.

Шибанюк покосился на коньяк – редко он бывает таким бесполезным как в этом кабинете – и встал.

– Счастливо, Сергей Валентинович, – сказал Путята. – Извините, что не провожаю, мне нужно сделать срочный звонок. Я позже к вам присоединюсь.

– До свидания, Дмитрий Олегович.

Шибанюк вышел из переговорной и через коридорчик снова попал в греческий зал. Оратор все не унимался, и Сергей Валентинович отметил дисциплинирующую роль фонариков: клюющего носом члена клуба фонарь выдавал, как поплавок голодную рыбу. Зато гости в задних рядах преспокойно посапывали – путь просвещения в России всегда был сродни гипнопедии.