Церглидер. Книга первая - стр. 18
Используя острый камень и богатырскую силу, Варг грубо вспорол медведя вдоль брюха, внутренней стороны лап и шеи. Несколько часов он сдирал шкуру, опасаясь окончательно испортить свой первый боевой трофей. Дождь смывал кровь с воина и шкуры. Когда Варг закончил – было уже темно. Нужно подождать утра. Он залез под сваленное дерево, наложил достаточно веток, чтобы не касаться сырой земли и не проснуться в луже, окончательно продрогнув. Варг лег на ложе, плотно закутался в медвежью шкуру, предварительно наевшись сырой медвежатины и напившись дождевой воды. Он ждал утра.
Проснулся Варг в каком-то доме. На животе, груди и правом плече повязки. Дом пахнул разнообразными травами и настоями. Держась за трость, к нему кряхтя, шла старушка Олга.
– Очнулся? Разбойник ты эдакий! Чего с косолапым не поделили? Зачем шкуру со зверя содрал? А!.. Весь по отцу пошел! Такой же обозленный дикарь! – Олга подошла к чану у камина и начала мешать свое варево.
– Как я сюда попал?
– На лошади тебя приволокла. Ты носилки сам же из веток смастерил. Только впрячь оставалось. Вот в дом тебя по ступенькам запинывать… Это да, покряхтела на славу… Благо, внучка помогла, – не отрываясь от котла, ответила старая ведунья.
– Тетушка Олга, Вам не стоило…
– Это тебе не стоило играть в воина! Когда я тебя нашла, на тебе живого место не было. Тебе повезло, что медведь с ТЕБЯ шкуру не содрал.
Только когда Варг попытался подняться с кровати, он почувствовал, что все тело ужасно ноет, а жгучая боль в плече, на груди и животе вспыхивала при малейшем движении. Все-таки медведь рассек мышцы и сосуды. Но слабость была самым большим беспокойством – он не мог встать.
– Если боль и слабость тебя не удерживают на кровати, то хотя бы своим срамом перед моей внучкой тут не размахивай!
Только после этого воин заметил, что под шерстянным одеялом, за исключением повязок на нем ничего не было. Олга продолжила:
– Твои портки и трофей выстираны и обсыхают. За них не переживай. Я уйду в деревню, надеюсь отыскать твоих четверых бунтарей. А ты лежи тут. Внучка приготовит обед, если ты проголодаешься. И еще, Варг, срамом перед ней не маши! – Олга расплылась в привычной улыбке, пригрожая пальцем Варгу.
Варгу стало не по себе – он был смущен. Его, здоровеного кабана, тащили через лес и затаскивали в дом две хрупкие женщины, одна из которых преклонного возраста. Его видели голым. Он не вернулся с трофеем. Отец, наверное, очень переживает.
Он окидывал комнату взглядом: тут все было одновременно и просто, и красиво. Дом был из камня с небольшими окнами с толстыми дубовыми ставнями, через которые в комнату проходил солнечный свет и свежий лесной воздух. Стол, стулья тут были сделаны из дуба, на века. Был большой камин и в нем висел котел, в котором готовился ужин. Комната была светлой. В отличие от его дома тут не пахло сыростью. Над печью сушились грибы и вялились рыба с мясом. За окном щебетали птицы. Кровать, на которой он лежал, была очень мягкой и удобной. «Так вот каким бы мог быть наш дом, если бы мама была жива»… Пронеслась грустная мысль в его голове. В детстве, когда он оставался наедине с собой надолго, и никто не мог его видеть, он позволял этой мысли вгрызаться в свой мозг, терзать душу и сильно увлажняться глазам. Он никогда не знал материнской любви и ласки, отец не мог заменить ему мать. Борг был хорошим отцом, и этого, казалось, достаточно, но не для Варга. Он тосковал по женщине, которую никогда не видел и не знал. Отец про нее говорил мало и не содержательно. Варг считывал адскую боль в глазах отца, и разговор тактично переходил на другие темы. Но Варг не переставал завидовать другим детям. А после того, как общался с тетушкой Олгой, его душу словно звери рвали.