Цербер для Непокорной - стр. 4
Поднимаю нехотя голову и вижу, как он стоит, облокотившись о свой дубовый стол. Сложенные на груди руки делают его еще более крупным, хотя он и так гигант, куда уж больше. Он не близко, но все равно, такое ощущение, что давит на меня своей комплекцией. Казалось, занимает все свободное пространство немаленького кабинета.
– Ты утверждаешь, что ребенок, которого носишь, – медленно проходится взглядом по моему животу, заставляя меня съежиться и обхватить его в защитном жесте, – мой.
– Он не ваш, – поспешно отрицаю, жалея, что вообще пришла к нему в кабинет.
Его челюсть так сжимается, что видны играющие желваки на скулах. Вены на руках вздуваются, будто еще больше.
– Тогда, судя по твоим словам, – цедит он сквозь зубы, давя своим напором, – ты хотела обмануть меня и навязать мне чужого ребенка?
Вопрос ребром застает меня врасплох. Во вранье я не то чтобы не хороша, буду откровенна, совсем плоха, так что просто открываю рот, на ходу придумывая оправдания, но в голову как назло ничего путного не лезет, так что я сижу лишь с нелепым выражением на лице. А Галаев не дурак, щурит глаза, читая меня, как открытую его взору книгу.
– Вставай! – отчужденно приказывает, подходит к креслу и накидывает на себя пиджак, отчего его плечи становятся шире. – Слову твоему доверия нет, так что съездим в мою клинику.
– Я никуда с вами не поеду, – резко подрываюсь, качаю головой и делаю шаг в сторону, но он быстро оказывается рядом, а его пальцы больно впиваются в мой локоть, не давая мне уйти.
– Ты потеряла право голоса, когда нагло заявилась ко мне в кабинет, – шипит и тянет меня в сторону выхода. Куда мне, слабачке, тягаться с мужчиной, так что даже опомниться не успеваю, как он затаскивает меня в лифт. – Сдашь анализы, и если ребенок окажется моим… – давит на меня своей комплекцией, в голосе звучит неподдельная угроза.
Кабина останавливается на этаже паркинга, и меня тащат в сторону черного автомобиля. Звучит щелчок открытия дверей, я пытаюсь сделать шаг назад.
– Я же сказала, он не ваш, – сама понимаю, что мой детский лепет – полная чушь, слышу, как дрожит и ломается голос.
– Вот и проверим, – жестко осаждает меня и насильно усаживает в свой автомобиль, такой же огромный, как и он сам.
Я обхватываю живот и молюсь, чтобы все было хорошо. Ведь Шамиль Галаев – опасный мужчина, шутить с которым не стоит. Если он заставит меня сделать аборт или отберет ребенка, я ничего не смогу ему противопоставить. Всхлипываю и отворачиваюсь к окну, чтобы этот гад не увидел моих слез. Ничего сквозь мутную мокрую пелену перед глазами не вижу. Просто прикрываю глаза…
Мы едем в полной тишине. Только злое сопение Фарида разрезает воздух, словно нож разгоряченное масло. Все это время сижу, практически не двигаясь, даже не смотрю в его сторону. Боюсь неосторожным взглядом или поворотом тела спровоцировать его на агрессию. Чувствую себя зверьком, на которого может легко напасть хищник. У меня непроизвольно вырывается нервный смешок от такого сравнения. И тем самым я привлекаю его внимание. Вижу боковым зрением, как он поворачивает голову и смотрит на меня своим глубоким темным взглядом.
– Сколько тебе заплатили? – вдруг спрашивает он невозмутимым тоном, вот только это не обманывает меня, в голосе его звучит сталь.