Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории - стр. 40

В условиях Великой Депрессии обострилось деление мировой элиты по партийным признакам. «Деструктивное», по Форду, семейство Варбургов приняло, условно, сторону коммунистов, а «конструктивный» клан Моргана (к которому в Англии питала симпатии финансовая элита во главе с Освальдом Мосли и главой Банка Англии Монтегю Норманом) сделал ставку на нацистские партии в Германии.

Дело всё же было не в тех или иных пристрастиях деловой и финансовой элиты. В некотором смысле весьма чувствительные к политике, финансовые «акулы» размещали капитал там, где он приносил наибольшие дивиденды. Здесь и отметим, что параллельно «настроениям» о себе заявил процесс, в ходе которого отдельные группы, обладающие финансовой властью (в соответствии с настояниями времени объединявшиеся ещё и по партийному признаку), поглощались более крупными международными корпорациями. Этот процесс завершился к началу 1930 гг., среди прочих исторических последствий вызвав подъём III Рейха в Германии и, собственно, начало II Мировой войны, скоро приведшей к переустройству мира. А до того в мировую бойню были вовлечены страны Европы, Азии, Африки и Соединённые Штаты, словом, всё цивилизованное человечество. Сами банкирские «партии», в своём противостоянии варьируя непосредственно банковские и пограничные им политические интересы, были не только включены в Мировую войну в качестве противоборствующих сторон, но и приняли прямое участие в долгосрочном проектировании мировой истории… Развитие послевоенных реалий, в ряде других причин спровоцированное коммунистическими утопиями, вызвало образование «социалистической Европы», Китайской Народной Республики, впоследствии приведя к разъединению Вьетнама и Кореи.

Но это произошло несколько позднее. А пока великая Финансовая Возня – назовём её «Международной Вознёй Финансов» (МВФ) – по ходу дела изъяв из политического обращения мелкие и средние предприятия, по мере подчинения стран привела к созданию наднационального международного центрального банка. Этакого «троянского коня» или «чёрного ворона» банковской системы.

Поначалу перебиваясь «падалью» или «кормовым сеном» в виде не способных к жизни и вялых в конкурентной борьбе соперников, «ворон» этот, напитавшись их кровью, скоро обратился в намертво разящего железным клювом грифа мирового масштаба.

Сосредоточение огромной власти в отдельных банках неизбежно вело к радикальному переделу её в пользу кучки богатейших центральных банков мира. Новые банковские организации, заявившие о себе в период между Мировыми войнами, лишь повторяли на международном уровне то, что было закреплено в американском «Национальном законе о банках» ещё в 1864 г. и подтверждено уставом «Закона о Федеральном Резерве» (1913). Этот Закон о «золотом тельце» – в своём существе ветхий, то есть с древними корнями и пороками, послужил основой для создания международной банковской картели, постепенно присвоившей себе право диктовать кредитную политику банкам всех стран[24]. И не только банкам. В 1929 г. Председатель Банковской комиссии Палаты представителей Луис Макфэдден, выступая в Конгрессе, заявил: в мире существует «сверхгосударство, управляемое международными банкирами и международными промышленниками, действующими заодно, чтобы подчинить мир своей воле».