Цепи свободы - стр. 3
говорит не со мной.
Я хожу по квадрату кругами
и теряю пунктир на пути,
уводящем в тоннель.
А в конце – яркий свет…
На стене нарисован гуашью.
прошлое
прошедшее
минувшее
былое…
сколько наслоений
на ушедшем слое
сколько слов о бывшем
и пережитом
снова
вновь и
заново
стоны не о том
было или было бы
важно ли теперь?
(если или если бы
приоткрылась дверь…)
что сейчас?
себе назло раны бередить?
или дальше продолжать
быть (или не быть)?
У выхода из метро «Дидубе»
Мне бросился в глаза твой взгляд –
Призывно-вязко-умоляющий.
В нем было что-то от усталости,
Привычки, грусти и терпения.
Я поняла, в чем дело, удивилась,
И мне приятно стало оттого,
Что принял ты меня за ту, что любит
Ловить такси.
Мерси за комплимент.
Дай бог, когда-нибудь…
Но не проси, таксист, меня сегодня
В твой фордик сесть.
Напрасно тратишь силы.
Я все равно пойду домой пешком.
Так или иначе
1
Мне сон не дарит видимость надежд.
А что реальность? Поиск-ожиданье
И тихий всхлип в подушку.
Выход ждет,
когда найду его я в лабиринте
пустых ходов.
Пока не нахожу.
И как застывший времени отрезок,
фрагмент штриха не начатых картин,
я говорю, глотая чувство меры,
как витамины:
«Вечность на кресте.
И высота, как образ униженья,
в моей душе сознанием живет
и продолжает ждать непроизвольно,
что солнца луч тоннель преобразит».
И знаю ведь,
что миф уже придуман,
уже дописан,
есть конец в конце,
но что-то изменить желает сердце,
поющее в терновнике судьбы.
2
За все.
За что?
Простить
или придумать
другую роль
и зря в нее играть?
Зачем назло
ползти червем по сцене,
когда щеглы глядят из-за кулис?
И если даже бабочкой раскрыться,
не хватит воли
небо покорить.
За то,
за что платить уже нет смысла,
я до сих пор плачу,
сжигая мост.
Зато мне есть,
за что еще цепляться,
вися над пропастью.
Слетело вниз камней
немерено,
и знаю, что слетит
еще с полсотни.
Я переживу
своих обид нахальные порывы
и буду продолжать взбираться вверх,
роняя взгляды, слезы и слова
на скалы, на песок или на ниву.
И что-нибудь да вырастет
назло или во имя.
Но, так или иначе,
цветы, плоды созреют для стиха.
Другого смысла жизни мне не видно.
Другие смыслы отданы другим.
Вот снова с небес на землю
Меня опускает явь.
Я сердцем жила неделю,
Но разум, как прежде, прав.
Мне выводы так надоели,
Но делать их надо, увы.
Была я счастливой неделю.
Сомненья ж, как прежде, правы.
Я страхам нашла пределы,
Не веря глазам своим.
Хотелось продлить неделю,
Но чуждыми стали дни.
Ночами одна, как прежде,
Подушку обняв, реву.
Сгореть не даю надежде
Во сне, но не наяву.
Я столько сказать хотела,
Поставив судьбу на кон…
Но память о той неделе
Опять убивает сон…
Где же ты?
Много о старом песен,
вкус искажает плесень,
дыры царят в карманах.
Где же ты, манна?
Кости сезонно ноют,
Дети готовы к бою,
Раны цветут на ранах.
Где же ты, манна?
Овцы с панелью дружат,
Море поет о лужах,
Нынче твердят о нано.
Где же ты, манна?
Вредной привычкой больше,
Компас вины изношен,
Логика лжет с экрана.
Где же ты, манна?
Веру сомненья гложут,
Делят морщины кожу,
Истина снов туманна.
Где же ты, манна?
Едет от ветра крыша,
Душу душа не слышит.
Как мы любили раньше
Манную кашу!..
Бетонные двери,
скрипучие стены,
цветущие корни,
а кроны – в земле.
Держа свое знамя,
стоят на коленях,
и в белом танцуют
на черной золе.
Война миротворцев
не терпит заминок.
Пути непутевых
в путине давно.
Сгорел Буратино,
увлекшись камином –
свое назначенье