Центурион. Первая книга цикла «Геония» - стр. 17
– Полно ругаться. Я знаю, вы сопротивлялись нам как только могли и очень упорно, но для императора это не важно. У вашего правителя проблемы утраты имиджа. Показательная казнь десятка-другого изменников, и вас в том числе, должна помочь.
– Катитесь отсюда, оставьте меня…
– Неужели так хотите на родину?
– Издеваетесь?
– Нет, сожалею. Досидеть спокойно еще двадцать два года на содержании у милосердной Каленусии вам не дадут – вышлют вон. А как только вы пересечете границу – сами понимаете, что вас ждет, Стриж. У нас преступника пожалел Сенат. Тиран Иллиры не страдает столь пошлой сентиментальностью.
Дезет с заметным трудом разжал сцепленные – костяшки побелели – пальцы.
– Ну что ж. Раз у меня есть выбор – я выбираю смерть на родине. Спасибо за правду. У меня будет время приготовиться. Прощайте, полковник Хиллориан, я был рад увидеть вас еще один раз – последний.
Бывший сардар встал и, не спрашивая разрешения, мягким, кошачьим шагом двинулся прочь, к дверям.
– Сидеть! На место, заключенный!
Дезет уже тянулся к причудливо изогнутой ручке двери.
– …Да сядьте же вы, идиот! Куда лезете? В коридоре солдаты с приказом, если что, открывать огонь.
Стриж остановился почти на пороге, замер на секунду и вернулся к столу.
– Месяцем раньше, месяцем позже – какая, холера, разница?
– Если так сильно не дорожите жизнью, зачем вообще сдавались – могли застрелиться, да и дело с концом.
– Да я уже и не помню толком, зачем. Должно быть, доконала жара. Иногда начинаешь творить странные вещи, потом и сам не рад.
Хиллориан бросил папку на крышку стола, подошел к окну – широкая панорама сквозь небьющееся стекло показала череду однообразных крыш Форт-Харая, облако пыли над песчаным карьером, череду грузовиков на пыльным плато. «Как я устал возиться с тобой, чертов бесстрашный мерзавец».
– Скажите, Алекс, вы еще помните свою дочь?
Он помнил.
Стриж вынырнул из вязкого водоворота сна – сам сон он не запомнил, остался лишь соленый привкус опасности. Край неба за окном уже светлел, источая призрачное, зеленоватое сияние. Нина спала. Свет ночной лампы бросал тень длинных, загнутых ресниц на нежную кожу детской щеки.
Стриж поискал в сонном личике девочки сходство с ее матерью, но не нашел и отвернулся. Что ж, придется принять тот факт, что Марго его бросила. До столицы Маргарита Дезет должны была добраться еще вчера. Интересно, что она сейчас поделывает в Порт-Иллири? Скорее всего, мчится на машине в свой клуб или проводит время в компании прежних друзей. Для Стрижа ее больше нет, а, может, настоящей Марго никогда и не было.
Дезет отошел от детской кроватки. Через месяц, самое большее через два – после того, как вступит в силу бракоразводный ордер, Нину у него заберут. Может быть, это к лучшему. Ребенку не место на границе с Каленусией. Отдать суровые земли Ахара ветеранам третьего пограничного конфликта? – пожалуй, императору Оттону не откажешь в мрачном чувстве юмора.
Стриж еще раз посмотрел на лениво светлеющий проем окна. Его собственный дом в лучшем пригороде Ахаратауна нагонял на него неприятные воспоминания: запах горькой полыни забивал аромат бархатистых цветов на газоне.
В первые недели жизни здесь Дезет тщательно выкосил всю полынь, которую смог найти, запах стал слабее, но совсем не проходил. Стриж знал, что не безумен. Был уверен, что это не «ментальная наводка», но ничего не мог поделать с ассоциациями, оставалось только смириться.