Центральная и Восточная Европа в Средние века. История возникновения славянских государств - стр. 51

Так случилось, что, когда в Равенне собрался синод, чтобы, помимо прочего, обсудить создание Магдебургского архиепископства, император счел своим долгом прежде всего подтвердить папское владение Равенной – в качестве небольшой взятки для обеспечения доброй воли папы в вопросе о Магдебурге. Но даже это не заставило нового папу зайти так далеко, как это сделал Иоанн XII. В своей булле, увидевшей свет 18 октября 968 года, папа даровал архиепископу Магдебурга почетный титул примаса Германии, однако ограничил его юрисдикцию диоцезами Хафельберг, Бранденбург, Мерзебург, Цейц и Майсен – только эти диоцезы упомянуты в папской булле. При этом в том же документе мы тщетно ищем торжественного подтверждения привилегии, данной Иоанном XII императору Оттону I, – права основать диоцезы под юрисдикцией Магдебурга на славянской территории к востоку от Эльбы. Представляется, что папа решил сохранить для себя право независимо решать любые ситуации, которые могли возникнуть на этих территориях. Определенно есть большая разница в тоне и концепциях между документом 962 года и буллой 968 года.

Однако при ближайшем рассмотрении буллы 968 года становится очевидно, что разница все же не настолько фундаментальна, как это кажется на первый взгляд. Слова «тот же архиепископ Магдебурга и его преемники имеют право посвящать епископов в подходящих местах, где, в результате их проповедей, христианство сделало успехи, особенно сейчас и в данном конкретном случае в Мерзебурге, Цейце и Майсене» оставляют возможности для постепенного создания других епископств к востоку от Эльбы. Судя по всему, такая же политика вдохновляла папу в другом письме, адресованном архиепископу. Так что разница в конце концов не столь уж принципиальна.

Но есть еще и нечто более глубокое, чем общий тон буллы и теоретическое право основания новых епископств. До сих пор это не подчеркивалось. Имя польского епископа как викарного епископа Магдебурга не упоминается, так что булла дает право сделать единственный вывод: папа отказался пойти навстречу желаниям императора и церковная организация Польши осталась независимой. Иордан был епископом-миссионером, подчиненным непосредственно римскому престолу. Такая свобода действий папы была бы невозможной, если бы не причастность польского князя. У нас нет прямых свидетельств того, что Мешко отправил посольство в Рим, однако все указывает на тот факт, что он это сделал. Не исключено, что его посол присутствовал на синоде в Равенне. Следует заметить, что отношения между Мешко и папством в 973–990 годах были сердечными. Это оправдывает версию, что в результате инициатив князя до 973 года Рим осознал, что именно он должен сыграть главную роль в построении основ польской иерархии и польского христианства.

Эксперты, считающие, что Мешко платил дань за все земли, расположенные между Одером и Вартой, не могут объяснить непонятного отношения Оттона, позволявшего папе действовать по своему усмотрению, и неспособности императора получить от папы и князя подчинение Позена (Познани) его возлюбленному Магдебургу. Отношение действительно не имеет объяснения, если Мешко был не союзником, а подданным империи, и становится совершенно понятным, если предположить, что Мешко был преданным союзником, выплачивавшим дань только за земли между Балтикой и нижней Вартой, которые во время основания Позена он как раз покорял.