Ценитель - стр. 16
Не то, чтобы мне это нравилось, но в данной конкретной ситуации я испытывал что-то вроде удовлетворения. Всё-таки хорошо, что я поддерживал физическую форму и занимался тайцзи. Без этих навыков браслету просто нечего было бы усиливать. А так я чувствовал себя вполне уверенно.
– Ты что творишь?! – прошипел лысый. – Жить надоело?!
Оставшиеся невредимыми боевики окружили меня полукольцом. Двое достали пистолеты и нацелились на меня. Ещё я чувствовал одного снайпера, который успел занять позицию на дереве справа от ворот.
– Вас разве не предупредили, что с хозяевами следует вести себя вежливо? – спросил я нейтральным тоном.
– Слезь. Немедленно. Последний шанс!
Странно… поначалу мне показалось, что у этого лысого есть проблески интеллекта. Я ещё сильнее сжал его руки. Он попытался вырваться; под тонким чёрным пиджаком перекатывались стальные мышцы. Надо признать, что в целом он пытался действовать грамотно – и в любой другой ситуации это приём сработал бы. А так он только сломал себе одну из лучевых костей.
Лысый глухо замычал.
– Слушайте, среди вас есть хоть кто-то с мозгами, а? – обратился я к стоящим вокруг меня боевикам. – Свяжитесь с руководством. Опишите ситуацию.
Краем глаза я заметил, как один из боевиков отступил на пару шагов назад и тихо заговорил, едва шевеля губами. Прошло несколько секунд. Потом в его глазах появилось бесконечное удивление.
Он сделал жест и боевики медленно и неохотно опустили оружие.
Боевик вынул из уха рацию, потом обратился к лежащему подо мной лысому:
– Михаил Петрович, вас шеф… – сказал он.
– Идиот… – выдохнул лысый.
– Рацию, – сказал я и протянул руку.
Боевик в балаклаве колебался.
– Ты хочешь, чтобы он поговорил с шефом или нет? – спросил я дружелюбным тоном.
Боевик нехотя подошёл и осторожно, стараясь не слишком приближаться, протянул наушник рации.
Лысый попытался ещё раз рыпнуться. Конечно же, неудачно. Прижав его голову к земле, я всунул наушник в его левое ухо. Он ещё пару раз дёрнулся и затих.
Через несколько секунд я отпустил его и поднялся.
Лысый продолжал лежать на земле с отсутствующим выражением лица. Он слушал.
Остальные боевики продолжали стоять полукольцом, удивлённо переглядываясь. Готов спорить, с подобной ситуацией они столкнулись впервые за всю карьеру. А кое-кто из них и в последний раз.
– Вызовите скорую, у этих двоих серьёзные переломы, – я снова обратился к боевику, который передал рацию, кивнув на площадку за воротами, где меня пытались положить.
Раненые мной боевики пытались ползти по направлению к своим авто.
Лысый начал медленно подниматься. Встал на ноги. Хотел отряхнуть штаны, но поморщился – сломанная лучевая кость давала о себе знать.
Плотно стиснув зубы, он посмотрел на меня, после чего произнёс, почти не размыкая губ:
– Прошу прощения за недостойное поведение, – сказал он. – Если вам причинён ущерб, мы его компенсируем. Искренне сожалею об этом недоразумении.
Я выдержал паузу, наслаждаясь почти физически ощущаемой растерянностью других охранников.
Лысый бледнел и потел. Если я правильно понял, от моего ответа в его дальнейшей жизни зависело очень много чего.
– Будем считать инцидент исчерпанным, – ответил я.
– Благодарю, – кивнул лысый.
– В контейнеры не заглядывать. В остальном территория в вашем полном распоряжении, – ответил я, добавив: – Если понадоблюсь, я буду на берегу.