Цена власти - стр. 12

– Твой отец мёртв, – наконец произнёс Кадус, с сожалением смотря в глаза Эрона.

Смысл фразы дошёл до сознания не сразу. В первую секунду Эрон даже равнодушно пожал плечами, словно это было нечто само собой разумеющееся. Но с каждым новым мгновением, пока слова Кадуса эхом отскакивали от стенок разума, Эрон осознавал новость. Она медленным ядом просачивалась под кожу, заставляя тело тяжелеть, недоумение нарастать, а щемящее внутри чувство распаляться.

Это было отвратительное дежавю, затягивающееся на шее удавкой. Перед глазами пестрили картины прошлого, где он уже терял близкого человека. И сейчас то же чувство плотно обволакивало его, забирая воздух, отрезая от реальности и оставляя среди руин настоящего.

Эрон быстро заморгал, стараясь сохранить лицо и не показать, что происходило в его душе. Но скребущаяся в сердце боль усиливалась, создавая раны, которые больше не заживут. Хотелось закричать, узнать, что случилось, попробовать изменить реальность. Но он лишь стоял с полным равнодушием на губах и устремлённым в пустоту взглядом.

Апатия. Боль. И всё это с видимым для всех безразличием.

– Понимаю, но нам нужно…

Голос Кадуса звучал эхом, но Эрон понимал, к чему тот клонит. Отец мёртв, а Эрон следующий в списке хранителей клана Кристад. Поэтому его привели сюда почти в полночь, найдя в месте, куда большинство гибридов ни за что бы не пошло.

Он был им нужен.

– Да, идём.

Собственный голос показался ему до жути циничным и отвратительным в отношении души. Но мать бы им гордилась, потому что даже в момент скорби и боли нужно сохранять лицо. Особенно в его положении.

***

Дорога до цитадели протекала тихо, Кристиан молчал и на её вопросы не отвечал. В разуме мелькнуло желание отправить по его коже слабый разряд тока, но Авира продолжила наблюдать за сменяющимися улочками. Она знала, что услышит, если начнёт давить. Возможно, нужная информация и будет, но перед ней последует поток напоминаний, что она никто.

А сейчас, когда Авира наконец поймала волну расслабления и отрешённости от дел хранителей, она не хотела в них возвращаться. Но мысли об этом вновь затмевали рассудок спустя пару минут.

Так Авира поняла, что начинала трезветь и возвращаться в неприятную реальность.

– Приехали, – сухо бросил Кристиан, выходя из машины.

Выдохнув и напомнив себе, что сейчас она встретится с Кадусом, одним из немногих, кто был к ней добр и внимателен, Авира натянула улыбку и толкнула дверь. Поднимаясь по каменным ступеням, она слышала стук собственных каблуков, ощущала, как ветер холодом касается кожи, и чувствовала неугасающее желание встретиться с Кадусом.

Огромные двери, раза в три превышающие её рост, открылись, и она быстрыми шагами вошла внутрь, двигаясь к центральному холлу. Темнота обволакивала сознание, пока лампы то включались, то выключались, освещая ей путь и отрезая выход.

Боковым зрением она то и дело видела похоронные лица бывших хранителей, чьи портреты украшали коридор. Спустя несколько шагов рамки с картинами прекратились, уступая пустым стенам, которым ещё предстояло наполниться историей.

Иногда она спрашивала себя: что станет, когда место закончится? Их начнут уничтожать или создадут нечто другое? Где будет храниться настоящее? Его спрячут? Уберут? Самой Авире бы не хотелось оказаться в одной из дальних комнат, куда никто не заходит. Авиру прельщала мысль, что её портрет мог украсить центральный коридор. На несколько мгновений, когда она отдалась этой фантазии, самолюбие теплом отозвалось в сердце. Но она быстро напомнила себе, что это невозможно.