Цена твоей Любви - стр. 7

— Как я буду есть? Развяжи мои руки.

— Только без глупостей, — достает из полки маленький ножик и неуловимым рывком рвёт прочную веревку. Двигается пугающе быстро, как-то даже слишком механически, словно бездушный робот.

Я разминаю затекшие кисти и тянусь к тарелке. Меня мутит от вида жареного мяса, и первым делом я накалываю на вилку тушеные овощи, понимая, что силы мне еще потребуются. Кто знает, когда этот тиран захочет накормить меня в следующий раз.

Нужно быть готовой ко всему.

Я резко замираю, когда мужчина неожиданно садится напротив меня и жадно смотрит на мой рот. Горький комок встает в горле, и, чтобы как-то сгладить возникшую неловкость, я неуверенно спрашиваю:

— Как долго ты планируешь держать меня здесь?

— Если не заткнешься, я заклею тебе рот, — в его голосе появляются низкие, практически рычащие нотки.

Несколько минут мы сидим в тишине, затем он вдруг срывается с места и берет пульт, включая телевизор. Огромный экран резко загорается, и я вздрагиваю, отчаянно ища средство для самозащиты. Вижу лишь маленький ножик, которым мужчина освободил мои руки, и обычные столовые приборы.

Что же, выбор невелик, но я должна хотя бы попытаться. Побороться за своё право быть свободной и сбежать из этого проклятого дома.

Мне очень мешают связанные ноги, и поэтому я аккуратно нагибаюсь, стараясь не привлекать его внимание. Глаза незнакомца прикованы к экрану. Он слишком поглощен тем, что там происходит.

Мне же было достаточно одного кадра, чтобы понять — ничего хорошего не будет. Нужно спасаться.

Я резко подаюсь вперед и вскрикиваю, так и не успев схватить ножик. Мужчина крепко сжимает мою кисть руки, причиняя десятки страданий, впивающихся в плечи и спину. Он даже не отводит взгляд от телевизора. Просто держит, медленно подтягивая к себе. Я пытаюсь сопротивляться и тщетно бью его свободной ладонью, но отдачу от ударов получаю только я.

Ему словно нет никакого дела до моих жалких попыток. Моя физическая сила, наверное, вызывает у него лишь внутреннюю усмешку. Я борюсь с самим Зверем, повадки которого всецело принадлежат инстинктам.

Меня поражает скорость его реакции. Как он смог вовремя поймать меня, если даже не смотрел в мою сторону?

Холодный пот прошибает моё тело насквозь. Руки холодеют от его хриплого и низкого голоса:

— Смотри. Разве ты не узнаешь себя? — больно дергает за ладонь, резко хватает и пересаживает меня к себе на колени.

Грубо бросает, шепча возле уха и едва касаясь губами щеки:

— Это видео сломало мою жизнь. Я пересматривал его все эти дерьмовые месяцы, пока разрабатывал план твоего похищения.

— Зачем?! — он нажимает на кнопку запуска видео. Тут же тишину комнаты разрезают похабные звуки, крики и отвратительные стоны, среди которых я узнаю собственный голос.

Мужчина яростно шипит и до боли впивается пальцами в мой подбородок, не позволяя отвернуться:

— Как тебе сцена, Амелия? Была ли она достойна того, чтобы уничтожить всё, чем я дорожил?

— Я не понимаю.

— Что ты не понимаешь? Как одно видео сломало мою жизнь? Под чем ты была, когда собственными руками приговорила свою сестру и обвела меня вокруг пальца? Или же, может быть, как ты могла быть такой бесчеловечной сукой? — хватка усиливается.

Я не знаю, что болезненнее — его руки или видео, кадры которого я вряд ли смогу забыть. Во мне что-то треснуло и надломилось. Это было мощнее раската грома, но почему-то стихийный крик раздавался лишь в моей душе. Я так и не смогла выдавить ни звука.