Цена твоей Любви - стр. 37
Пустота пожирает меня и выводит из равновесия. Все вопросы, которые я заранее продумала, мгновенно вылетают из головы.
Как же горько и больно терять близких. Еще горче — не помнить их. Тщетно вырывать остатки воспоминаний и блуждать в закоулках памяти, как глупая марионетка, внезапно потерявшая кукловода.
Я слишком поздно замечаю перемены в настроении Луиджины. Она резко вскакивает с места и хватает меня за ладонь, яростно прожигая голубыми глазами, полными слез:
— Откуда ты знаешь эту фразу? — голос звенит от злости.
— О чем ты? — удивленно вскидываю брови, озадаченная неожиданной грубостью с её стороны.
— Ты сказала: «Смерть всех нас застанет живыми».
— И что? Это же просто поговорка, — сипло шепчу.
Легкий озноб пробегается по коже. Её взгляд сверкает безумием. В нем я отчетливо вижу скрытые всполохи надежды и осторожно спрашиваю, сбитая с толку:
— Я сказала что-то не то?
На мгновение она закрывает глаза, крепко стискивает мою ладонь и резко отпускает. Шепчет себе под нос:
— Я просто схожу с ума. Может, это всё — сон?
— Джина, что с тобой? — рефлекторно сокращаю её имя и всматриваюсь в бледное лицо, ставшее белым, как полотно.
— Мне нужно убедиться…это не может быть правдой, но…
Она поднимает на меня встревоженный взгляд и хрипло просит:
— Пожалуйста, покажи мне свою спину.
— Зачем?!
— Просто покажи. Если я ошибаюсь, тебе не о чем беспокоиться, — голос обжигает откровенной мольбой.
В кофейне очень мало посетителей. Наш столик расположен в самом углу, поэтому отсюда нас никто не сможет увидеть. Я чувствую, что блондинка готова упасть на колени и слезно просить меня, поэтому осторожно дотрагиваюсь до её плеча и тихо говорю, стараясь успокоить:
— Хорошо. Если это так для тебя важно…
Задираю толстовку, приоткрывая спину и слегка оголяя живот.
Несколько мгновений стоит оглушительная тишина. Я вздрагиваю, почувствовав прикосновение холодных пальцев к телу и сипло спрашиваю:
— В чем ты хочешь убедиться? Я не понимаю…
Она резко хватает меня за руку и тянет в сторону туалета. Я не успеваю даже вскрикнуть. Всё происходит как в тумане. Мы быстро преодолеваем коридор и оказываемся возле зеркала.
Девушка беспардонно поворачивает меня спиной и тянет низ кофты вверх. Заставляет меня повернуть голову и посмотреть на собственное отражение.
Шепчет глухим, сломленным голосом:
— Ты видишь тоже самое?
Меня бьет озноб. Тело немеет от шока, и на краткие мгновения я даже забываю, как дышать.
Огромные лианы на моей коже, тесно сплетенные с красными розами. Краска блеклая и выцветшая, словно татуировке больше пяти лет. Посередине спины – свирепый дракон, яростно открывший пасть и извергающий пламя.
Меня жутко трясет. В глазах темнеет от осознания, словно в мою голову спустили всю обойму. И каждый патрон четко попал в цель.
Я вспоминаю роковой разговор со Шмидтом. Он упомянул, что Моника сделала татуировку и разрисовала себе всю спину. Это доказывало, что на том мерзком видео была не она.
«Всю спину» — громко сказано, потому что изображение расположено в центре спины. И, видимо, поэтому я не замечала его. Без зеркала невозможно увидеть, даже если очень постараться.
— Дерьмо, — ошарашенно выдыхаю, ощутив в своём голосе истерические нотки.
Я столько недель копалась в прошлом, не зная главного — своего настоящего имени.