Цена свободы - стр. 20
Я не сдержалась и прыснула. Снова повисло молчание. Мерный стук колес заполнял тишину так уютно. Я знала, что Кирилл не спит, и сама растеряла всю дрему. Мне нравилось просто знать, что он рядом. Это было очень странное, непривычное чувство. Эйфория, перемешанная с признательностью, доверием и предвкушением. Где-то на фоне всего этого маячила горчинка. Год. Это всего на год. Возможно, даже меньше, если он наиграется. И я должна стать для него хорошей, служить с радостью, чтобы… Может быть… А вдруг… Если… Помечтать о том, что Кирилл не захочет меня отпускать не удалось, потому что он проговорил:
- Мне было восемь лет. Мы с родителями возвращались с моря…
Я сглотнула. Кирилл говорил ровно, но я сразу же поняла, о чем сейчас пойдет речь. Сердце забилось под горлом. Он собирается рассказать мне про самолет.
- Мой отец достаточно известный художник. Мы всегда жили хорошо. Можно сказать, я вырос среди богемы и достатка. Каждое лето летали в Крым, на море. Не знаю, почему именно туда. Отец любит. Он и живет там с мамой сейчас. Я предлагал им переехать на Кипр или в Италию, но… - Кирилл сбился. – Впрочем, это их выбор.
Он замолчал, и я уже думала, что не начнет снова, но Кирилл заговорил.
- Самолет трясло турбулентностью очень сильно. За два часа никто даже в туалет не встал. Отец сидел, закрыв глаза, держал маму за руку, а она держала меня. И была тишина. Гробовая. Никто не кричал, не ругался, не плакал. Молились, наверно. Только стюардессы пытались делать вид, что все нормально. Но все знали, что нет. Даже я. Даже годовалый малец ни разу не пикнул. Мы сели аварийно. Уже потом я подслушал родителей. У самолета отказал один двигатель, и при посадке чуть не развалилось шасси. Отец тогда сказал, что самой жуткое – это, когда ты ничего не контролируешь, все в руках бога и пилотов. С тех пор я немного повернут на контроле.
- Немного, - фыркнула я, давясь смешком.
- Да, самую капельку, - тоже с улыбкой уточнил Кирилл, но тут же со всей серьезностью сообщил: – Не выношу самолеты. Едва захожу на борт, ничего не могу с собой сделать. Потеря контроля и балансирую на грани панической атаки.
- Это ведь лечится. Я читала. Есть какая-то терапия.
- Прошел. Помогло, но не сильно. Но польза была, да. Псих выписывает мне седативные, если нужно куда-то лететь. Ночной рейс, бизнес-класс, и я в отключке практически всю дорогу. Правда, разок тупил так, что не мог найти выход в город. Хорошо, что меня встречали.
- Мне жаль, - проговорила я, потому что искренне ему сочувствовала.
Каждый раз переживать этот кошмар маленького мальчика… Не позавидуешь.
- Спасибо, малыш, - проговорил Салманов.
В полутьме я увидела, как он свесил руку в проход между лежанками. Я коснулась ее своею, сжала. Кирилл ответил мне взаимностью. Уже знакомое тепло разлилось по груди, грея меня такими сладкими чувствами. И тут же захотелось перевести тему, чтобы он не циклился на негативе.
- Когда ты возьмешь меня в игровую снова? – выпалила я первое, что пришло на ум, но уже давно не давало покоя
- А ты была плохой девочкой? – моментально сменил тон Салманов и стал щекотно поглаживать мою ладонь.
- Нет, Мастер, я была хорошей, - тут же включилась я в игру.
- О, хорошие девочки занимаются любовью под одеялами и тихо-тихо, а не навязываются к старым извращенцам в игровую.