Цена свободы - стр. 17

- О, боже. – Я схватилась за голову. - Поэтому они все ухмыляются?

- Ага, сволочи. Любят меня в «Койоте» и помнят.

- Зачем же мы туда пошли?

- Ты ведь не была.

- Ну и что?

Кирилл пожал плечами.

- Там атмосферно и молодежно. Я хотел тебя порадовать.

- Но какой ценой!

- Какой? – пожал плечами Кирилл. – Ну, облили. Я почти привык.

- Мог бы и предупредить.

- Зачем? Сюрприз – это часть веселья.

- Не очень-то весело,  если честно, - возмутилась я. – Ты бы лицо свое видел. Я думала, ты ее сейчас при всех выпорешь.

- Ахахах, не искушай вернуться и сделать это, - Кирилл чуть нахмурился, видя мою серьезность. – Ты, правда, думала, что я могу?

- Да. Ты разозлился.

- Нет. Немного. Не настолько, чтобы потерять контроль.

- Ты матом выругался. Я не слышала от тебя такого никогда.

- Я не ругался, Дарин. Наверно, показалось. Я сказал: «Опять».

- О,- прозрела я. – Правда?

- Конечно.

- Все равно – это безобразие! – возмутилась я.

- Согласен, - так же истово поддержал меня Салманов.

Я увидела Рустема, который нес стаканы и пакет.

- Я взял вам шоколад и сэндвичи в дорогу. Ночь, конечно, но мало ли.

- Спасибо, Рус, - поблагодарил Кирилл, принимая стаканы. – Ты нас избаловал.

- Не начинал даже, - улыбнулся водитель.

Рустем прокатил нас по центру, только потом взял курс на вокзал. Я от души благодарила его. Могла бы даже обнять, но слова Кирилла о том, что никто не должен меня касаться звучали весьма однозначно и относились не только к моменту в клубе, поэтому я сдержала свой порыв дружелюбия и ограничилась теплыми словами.

Водитель поставил наши чемоданы у вагона, пожелал доброго пути и пошагал проч.

Проводница, улыбаясь, указала наши места. Я никогда не ездила в СВ, поэтому просто встала посредине и потеряла дар речи.

- Я принесу вам чай и снеки. Завтрак включен, я разбужу. Вагон-ресторан работает до двух часов ночи. Желаю приятной поездки, - оповестила нас проводница, едва поезд тронулся.

- Благодарю, - ответил Кирилл, потому что у меня язык прилип к небу.

Нас оставили одних, и я осела бесформенной массой на лежанку.

- Еще никогда Штирлиц не был так близко к провалу, - проворчала я, заставляя Кирилла в очередной рассмеяться.

Он за сегодняшний вечер вообще бил все рекорды по веселью, поражая меня своим позитивным настроем. Слава богу, он смеется, а не воротит нос, потому что спальное купе оставляло желать лучшего. Даже я со своим пролетарским происхождением понимала, что это фиаско, братан. По сравнению с комфортабельным бизнес-классом самолета спальный вагон фирменного поезда выглядел до безобразия неуютным и буквально дышал старым добрым совком.

- Лучше бы мы полетели, - продолжала кукситься я, ерзая на голубых половичках, которые лежали на полках то ли для красоты, то ли вместо покрывал.

- Нет, не лучше, - тут же перестал улыбаться Кирилл.

- Почему ты боишься летать? – мой язык бежал впереди паровоза.

Кирилл взглянул на меня, и я считала удары сердца с перестуком колес. Напряжение повисло между нами, и показалось, что сейчас снова заработаю наказание за дерзкие неуместные вопросы. Но Салманов первый отвел глаза, стал возиться с бельем.

 – Поезд, как поезд. Вполне чисто, - проговорил он, игнорируя мой вопрос. - Меня устроит татарский колорит вполне. Ляжем спать и не заметим.

- Ты ляжешь, да? И не будешь чесаться тут?