Цена покорности - стр. 4

– Добрый вечер, – тут же произнесла она, расквасив мои нелепые надежды в кровь.

Зачем женщинам рот? – Правильно, для минета. Но кто-то их всех обманул, и они считают, что для трепатни. Вот и эта…

Я, не отрывая глаз от экрана, уточнил:

– Добрый?

Она, похоже, не уловила тонкого стеба и вопросительной интонации. Не придумала ничего лучше, как представиться.

– Меня зовут Дарина. А Вас?

Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Это чудо протягивала мне руку. Деловая какая, господи.

– Кирилл Олегович Салманов, – представился я, поглотив ее прохладные пальцы своей ладонью.

– Очень приятно, – пискнула она, пытаясь выдернуть руку.

Я не отпустил, конечно. Держал крепко и смотрел в перепуганные глаза. Она не моргала, не отводила взгляда. Как зачарованная мелкая мышка перед удавом.

– Приятно? – снова повторил  я за ней с вопросом.

Она перестала пытаться выдернуть руку.

– Я что-то сделала не так?

Я отпустил ее и рассмеялся.

– Все, детка. Ты все сделала не так.

– Я могу это исправить?

– А ты бы хотела?

– А Вам это нужно?

– О, я уже и не знаю.

Я продолжал посмеиваться. Ну и дела. Обычно болтовня девиц жутко раздражала, а уж если дело касалось покорных, которые не умели держать язык за зубами, я мог и разозлиться. А эта дурочка уже нарушила все возможные правила общения с хозяином. Мне бы хоть нахмуриться, но вместо этого смеюсь. Что за чудо.

Потирая руку после моего захвата, она спросила:

– Я должна Вас звать по имени-отчеству?

Я глубоко вздохнул. В сотый раз за этот добрый вечер.

– Дарина, милая,  ты вообще не должна была ко мне обращаться.

– Эээ, разве наше странное знакомство отменяет банальную вежливость?

Мне почти стало стыдно. Но уже через мгновение я вспомнил, кто тут хозяин. Ладно, придется объяснить.

– Ты даже взглянуть на меня не имела право без разрешения. Я купил тебя, девочка. И тебе крупно повезло, потому что любой другой из этого клуба… –  Я мотнул головой назад, где за спиной остался особняк для особенных развлечений. –  … уже выписал бы тебе десяток плетей в качестве наказания, и ты бы неделю не могла сесть на задницу.

– А Вы меня, значит, пороть не будете?

Она напрочь игнорировала намек заткнуться. Либо тугодумка, либо просто без тормозов. Не знаю, что хуже. Боже, дай мне терпения.

– Надо бы, но боюсь увлечься. Тебя еще воспитывать и воспитывать.

– Разве это не противоречит правилам педагогики? Телесные наказания – худший метод воспитания.

Она очень старалась сжать губы, но все равно заулыбалась. Нормально, да? Шутим. Очень уместно. По-хорошему, надо было просто прекратить этот нелепый треп и вернуться к правилам поведения уже дома. И завтра. На свежую голову. Но все тот же черт дергал меня за язык, побуждая отвечать дерзкой девице.

– Шуточки, а? – я старался звучать сердито. – В контракте не было ни слова про смех до упаду. За юмор мне придется приплачивать?

– Неа. – Она уже не прятала улыбку. Наглюха мелкая. – Юмор бесплатно, а вот за сарказм буду драть втридорога.

Я услышал какой-то странный звук и взглянул в водительское зеркало заднего вида. В нем отражалась ухмылка Николая. И это он  только что хмыкнул.

Прекрасно. Просто восхитительно.

Разумеется, водитель тут же вернул себе серьезность, а я с удивлением обнаружил, что сам улыбаюсь. Когда последний раз женщине удавалось меня развеселить? Кажется, это была Лиза. Год назад она просила отпуск на месяц. Я ржал, как конь. Дал ей десять дней и путевку на Кипр. Я не деспот, но она бы с ума сошла целый месяц без работы. Не тот человек.