Цена покорности - стр. 22

Я игнорировал страдания упущенной разрядки, дернул Дарину за запястье, заставляя встать. Заправился и сам сел в кресло.

– Ложись. Лицом вниз.

Я похлопал себя по бедру. Она заморгала, не понимая.

– Перегнись через подлокотник, – пояснил я.

Она неуверенно стала нагибаться. Я помог ей улечься так, что ее голова оказалась в районе моего паха, а задница дерзко торчала аккурат для моей правой руки.

Разогревающая порка завела бы ее еще сильнее, но сейчас у меня не было желания распалять ее страсть. Только преподать урок. Размахнувшись, я звонко шлепнул ее.

– Считай.

Она что-то забормотала, горячо выдыхая мне прямо в ширинку. Я дернул ее за косу, заставляя развернуть голову в другую сторону.

– Считай удары, Дарина. Вслух.

– О-один, – выдавила она.

– Громко.

– Один, – четко, почти без дрожи в голосе.

Я замахнулся снова. Звон ладони о задницу.

– Два.

Еще удар.

– Три, – едва подавляя всхлип.

Я стиснул зубы и ударил опять.

– Четыре, – почти рыдая.

Последний хотелось простить или шлепнуть слабее, потому что она была на грани. Но я знал, что это необходимо, поэтому не сделал поблажки ни ей, ни себе.

– Пять.

Дарина расплакалась, трясясь и корчась.

– Ты должна поблагодарить меня.

– Спасибо, – выкашляла она со слезами, хрипом и, драть меня, сарказмом.

– Иди к себе, умой лицо.

Она неуклюже сползла на пол и едва ли не бегом помчалась через гостиную в комнату.

Не знаю, сколько я просидел в кресле. Пару минут или часов? А может целую вечность. Нужно время, чтобы успокоиться. Мне или ей?

Я не первый раз наказывал покорную. Не в первый понимал, что эта сторона темы мне совсем не нравится. Что же говорить о девчонке, которая впервые сталкивается с подобным. Сейчас она ненавидит меня, конечно. И только я сам могу это исправить, постараться ей объяснить.

Встав с кресла, я пошел к ней в комнату, толкнул дверь. Дарина лежала на кровати, свернувшись калачиком, укрывшись одеялом.  Я прилег к ней, обнял, уткнулся носом в ароматную шею. Она все еще чуть всхлипывала от долгих рыданий.

– Поговори со мной, детка.

Дарина

Меня никогда не били. Нет, мама могла отвесить подзатыльник в сердцах, но чаще попадало Женьке. Он хоть и умник, но хулиган еще тот. Отец вообще пальцем не тронул ни разу. Правда, он в принципе не особенно с нами общался. Постоянно пропадал на работе. Из-за мамы. Она у нас дома была тем самым членом семьи, у которого стальные яйца. Отец с ней никогда не спорил, тихо ждал, когда проорется, и уходил в себя. Конфликт рассасывался сам собой. Или не рассасывался, а попросту забывался в суете быта. Мне всегда было немного дико, что папа такой смиренный, мягкий.

Мои подружки боялись гнева отцов, а я вот опасалась только матери. Все принципиальные вопросы решались через нее. Я любила предков, конечно, но уж точно их брак не был примером для повторения. Когда стала постарше, то поняла, что хочу сильного мужчину, которому можно довериться, на которого можно положиться.

А потом они погибли. И я поняла, что лучше такие родители, чем никакие. Лучше любые родители, чем никакие. И сильной пришлось стать самой. Но внутри все равно жила девочка, которая нуждается в заботе, любви, не хочет ничего решать,  только платишко и на ручки.  Эти тайные желания, наверно, и были препятствием в моих отношениях с противоположным полом. Знакомые парни никак не тянули на роль покровителя.  Все отношения неизменно заканчивались, почти не начинаясь.