Цена ошибки - любовь - стр. 11
Но потом оказалось, что эти большие доверчивые глаза, эти тихие нежные ненатуральные вздохи, романтическая поза – это все, во что умеет играть такая озорная и, казалось бы, отчаянная Лилька. Глядя на ее запрокинутое лицо с ровными ниточками бровей, с ярко накрашенным ротиком, похожим на спелую вишенку, который в момент экстаза округлялся, превращаясь в подобие маленькой и очень аккуратной буковки «о», Ян чувствовал себя словно в кукольном домике. Отвратительно. Пластмассово. Ни криков, ни страсти. Все красиво, неторопливо, томно и… не по-настоящему, что ли. Лилька была как принцесса, которую поставить на колени кверху задом и зверски отодрать просто... неловко. И Ян не мог понять, играет ли она эту роль, или на самом деле такая – нежная и ранимая девушка, которая ждет от любви только романтики... Или она просто боится лишний раз показаться некрасивой, растрепанной от страсти, жадной, похотливой? Боится признаться в своих желаниях, попросить об эксперименте, сменить позу? Стесняется? Да сколько уже можно стесняться?
Да и вообще - а кончает ли она, или только имитирует, красиво, чересур красиво постанывая и выкрикивая его имя? Эту мысль Ян отодвигал на переферию сознания, но она ранящим осколком выкатывалась, больно покалывая память и приводя его в бешенство. Хуже не придумаешь, когда женщина под тобой имитирует. Да черт, черт!... Черт, ну хорошо, нет оргазма - так можно найти способ, можно что-то придумать, ведь никто не торопит, оба взрослые разумные люди , без предрассудков и комплексов!..
От ледяного шампанского зубы ломило, горло тотчас сковало болью, но Ян упрямо хлебнул еще раз, сознавая, что назавтра наверняка будет простужен и едва ли сможет говорить громче чем шепотом.
- Толя, останови-ка, - увидев промелькнувшую за стеклом яркую вывеску, велел Ян и шофер совершенно неприлично хмыкнул. - Куплю еще подарок...
Холодный ветер дохнул в открытую дверь, но Яну было душно и он не стал запахивать расстегнутое пальто. То ли алкоголь, мгновенно всосавшись в кровь, его подначил, то ли озорство и упрямство, но, веля продавщице упаковать небольшую вещицу в подарочную упаковку, он думал почти с остервенением - или я сегодня трахну ее по-человечески, или пусть все катится к черту...
К пансионату подъехали уже затемно. Шел густой снег, было невероятно тепло и стояла потрясающая, прекрасная тишина - такая бывает лишь за гордом, вдали от трасс и машин. Фонари белыми шарами горели под мягкой белой пеленой, Ян даже подумывал - а не отпустить ли шофера прямо сейчас? Прогуляться по аллее, выкурить сигарету, остыть и подумать...
- Толя, наши где обосновались?
- Да вот тут, это крыло наше, - ответил водитель, кивнув на освещенные окна, неярко светящиеся за густой пеленой снега.
- Пятьсот третий это?..
- Пятый этаж значит, - угодливо подсказал водитель.
Автомобиль неспешно подкатил к подъезду, Ян устало выдохнул. Вышел, забрав с собой подарочные блестящие пакеты. В кармане снова завозился, вибрируя, мобильник, Ян нехотя вытащил его, нажал на экран, включая связь.
- Да, - на автомате произнес Ян совершеннно безликим, серым голосом, неторопливо поднимаясь по ступеням.
- Милый, я жду тебя, - промурлыкала Лилька в трубку. Похоже, сменила гнев на милость, размышлял Ян. Но, кажется, ему было уже все равно. Еще раз захотелось остановиться, закурить, вернуть водителя и... пересекая залитый светом холл и нажимая кнопку лифта, подумал, что будь он чуточку менее уставшим, так бы и сделал. В голосе любовницы слышались те самые гламурные нотки, которые он терпеть не мог; она говорила теми самыми интонациями, которые обещают много, но предвещают только классическую позу и застенчивое "Нет-нет, только так! Не надо иначе, я не могу!".