Цена невинности - стр. 20
Недовольно выругавшись, надеюсь, что и этого завтра к утру уже не будет видно, устремляюсь обратно, и в этот миг случается то, чего я совсем не жду. Издав характерный свистящий сип, гравидвигатель отключается, и неуклюжая махина, больше ничем не удерживаемая в воздухе, с размаху падает на землю. Высоты тут всего ничего – неполный метр. Жесткие стебли и мягкая почва смягчают удар. Панель управления, мигая красными символами оповещений, исходит на понос и, заикаясь, сообщает, что все – приехали. Точнее, долетались…
Ругаясь почище местного ассенизатора, выскакиваю наружу. Снова откидываю крышку моторного – так и есть. Разрыв топливного шланга. Еп… Это же из-за перегруза возросло потребление, а с ним и давление. Как я об этом не подумала?
– Мать твою! Чтобы тебя канисы сожрали, металлолом поганый! Дерьмо паршивое!
Продолжая незамысловато ругаться без остановки, пинаю тяжелым ботинком потертую шину так и не убранных шасси. Все. Это конец. Без посторонней помощи мне теперь отсюда не выбраться. Но хуже другое – теперь я гарантированно попадусь, и что тогда будет? Что скажет мама?
Вытирая злые слезы, заскакиваю в кабину и врубаю передатчик:
– Питер! Прием! Питер?
– Ари? – сонный голос Питера Элида раздается в переговорнике почти сразу, но его очень плохо слышно.
Передатчик у меня слабенький, с трудом на такое расстояние добивает.
– Питер, мне очень нужна помощь! Мой харвестер сломался. Разорвало джет-шланг, а у меня закончились ремкомплекты! – ору я, словно пытаясь перекричать разделяющее нас расстояние.
Доносится приглушенное ругательство, перемежаемое помехами.
– Понял. Где ты, Ари?
– На сто шестидесятом. Точнее… На тридцатом.
Пауза.
– Где?! Ты сдурела?! Какого хрена ты делаешь в округе Аделхардов, паршивка? Знал, что тебя нельзя одну отпускать. Ты знаешь, как это называется? Воровство, Ари! Я все скажу твоей матери, когда она проснется, так и знай. Нет! Сначала я собственноручно тебе зад выдеру так, что ты неделю сидеть не сможешь!
– Хорошо, Питер. Выдерешь обязательно, – покладисто соглашаюсь я, глотая слезы и стараясь говорить ровным голосом, как взрослая. – Только вытащи меня отсюда, пока никто не заметил. Пожалуйста, Питер, миленький… – я все же не выдерживаю и, несколько всхлипов вырываются наружу.
– Уже еду, маленькая. Ты где конкретно застряла?
– С краю, у самой границы. У меня перегруз, и…
– Что, Ари? Встряла да? – вклинивается в наши переговоры противный голос Шона Меддина. – Хочешь, я тебе помогу? Я ближе. А за это ты…
Недослушав идиота, отключаю связь и холодею. Вот же я дура! Как можно было использовать общую волну, чтобы сказать такое?! Через несколько минут весь округ будет знать о том, что именно я натворила. Даже два округа! Наш и Аделхардов. Мамочки…
Паника душит, и мне так фигово, что хочется на воздух. Выпрыгиваю из кабины, и подошвы бот глубоко тонут в мягкой почве. Чтобы нормально передвигаться, следует использовать встроенный гравитационный модуль, но я решаю обойтись силой собственных ног. Энергия может понадобиться, когда мы с Питером будем вытаскивать машину.
Мозг работает стремительно, соображая, как разгрести все, что наворотила. Я все еще надеюсь, что Питер придет мне на помощь первым. И остается шанс, что кроме него и Шона Меддина, никто больше не слушал эфир.