Цена моей свободы - стр. 40
Прямиком в её кабинет я и направилась, минуя ошарашенную Валентину Петровну. Вцепится в тебя, непременно цитируя то одного, то другого Серебряника, не остановить до вечера, а я этого от неё в юности наслушалась. Валентина Петровна решила не сдаваться.
— Господи, Эмилия! А твои на гастролях... — выскочила она из-за стола и попыталась меня преследовать. Но покидать пост не решилась и крикнула вслед: — Ты вернулась или у тебя отпуск? Как тебе Париж, детка? В девятнадцатом веке…
— Я спешу, Валентина Петровна, — не сбиваясь с шага, обернулась я.
Не перестаю удивляться своей мамуле, судя по всему, её дочура в Париже. «Небось, служу в самом «Одеоне»», — глупо хихикнула я и постучала в дверь.
Галка, разумеется, Галина Сергеевна, была на месте. Меня принять соизволила, предлагая располагаться на диванчике. Сама направилась к кофе-машине, приготовила для нас две порции, а потом уселась рядом, красиво скрестив загорелые ноги.
— Надеюсь, ты к нам не соискателем места?
— Боже упаси, — заверила я.
— Твоя мать всюду трубит, что ты в Париже, служишь в местном театре, — сощурилась она, — знаю, что врёт.
Осмотрела меня с головы до ног. Шмотьем, понятное дело, не впечатлилась.
— Врёт, — призналась я, в надежде расположить её. — Галина Сергеевна, милая, уж не подведите, позвольте маменьке и дальше пребывать в созданном мифе. Тонкое, эфемерное создание, боюсь не переживёт позора, если правда раскроется.
— Посмотрим, — с поразившей меня честностью, ответила она. — Выглядишь свежо, впрочем, в твои-то годы!
Она кокетливо махнула рукой, а я не замедлила отсыпать Галке ответных комплиментов, стараясь изо всех сил угодить, и не переусердствовать. Мы недолго распинались друг перед другом, сошлись на том, что я забуду её отчество, словно не знала, немного обсудили цирковых, допили кофе и почувствовали себя почти подругами. Тут ведь какая штука: если люди несколько лет не виделись, а потом вдруг случилось встретиться, то дальше чем «как жизнь?» или обсуждение погоды разговоры не заходят, но стоит только найти точки соприкосновения, начинают болтать наперебой, особенно если это особи женского пола.
Галка закурила, изящно чиркнув зажигалкой, предложила мне и собралась срочно вызнать чем я занимаюсь, раз уж не в Париже. От сигарет я отказалась и немного подумала над ответом.
— Да ничем особо не занимаюсь, — пожала плечами и, рассчитывая потянуть за нужные ниточки, добавила: — Мне бы мужика при деньгах, желательно мужа, желательно в годах.
— Этого добра тут не найдешь, сама знаешь.
— Я, собственно, тут и не ищу. Галь, ты же знаешь Веллера, что ты можешь о нем рассказать, то, чего я не найду в интернете? — Галка округлила глаза и чуть не поперхнулась дымом. Выпустила его и помахала рукой, рассеивая облачко:
— Эко тебя понесло, да с размахом! Только ничего тебе там не светит, дорогая.
— Отчего же?
— У тебя с ним что-то было? — азартно спросила она и пофиг ей, что Веллер мне как минимум в отцы годился. Вместо ответа я неопределенно поводила глазами и покачала головой. — Бабы вокруг него вертятся, и всю жизнь вертелись, вдовцом он стал почти двадцать лет назад, только ни одной в загс сходить не обломилось. Не думаю, что у тебя получится.
— Расскажи мне о нем, — попросила я.
— А что тут рассказывать, — затушила она сигарету, потыкав ей в пепельнице. — Деньги мужик зарабатывать умеет, хапнул он в девяностые прилично. Пивзавод, кондитерку под себя подмял. Да и сейчас идет в ногу со временем, информационное интернет-агентство выкупил, самое ведущее в городе, между прочим, там бабки приличные вертятся. Он бы и в политику сунулся, да статья не дает.