Цена мира. Родить от врага - стр. 9
Больше не желая испытывать терпение пленника, я приподнялась с его бедер, аккуратно высвобождая член, и поспешила слезть с кресла. Два неловких шага назад – и я застыла напротив Астахова, так потерянно уставившись на него, будто сама не поверила в то, что произошло! Хотя успела увидеть белые следы на основании члена и прекрасно чувствовала, как мокро и липко между моих ног.
Когда я, наконец, вышла из своего ступора, принялась торопливо надевать лифчик и натягивать верх платья. Сразу за этим прошла к тумбочке, где дрожащими руками открыла пачку влажных салфеток. Взяв больше, чем нужно было, я вернулась с ними к Астахову и опустилась на корточки возле его паха, упрямо пряча лицо за волосами.
Сосредоточив напряженный взгляд на члене, от которого заметно отлила кровь, я принялась бережно, но спешно вытирать его, складывая салфетки неровной стопочкой на пол. Затем я так же аккуратно спрятала достоинство пленника в боксеры и по возможности поправила его брюки.
Нужно было вставать и идти, но я отчего-то медлила. Так и не решилась поднять глаза на бандита, когда подавленно произнесла:
– Мне жаль…
Колючие мурашки сбежали по спине. Больше не теряя ни секунды, я собрала салфетки в руку и, выпрямившись, зашагала к двери. Щелкнув замком, громко стукнула по ней два раза, но дожидаться охранников не стала. Отступила в сторону и направилась по диагонали в ванную комнату, которая располагалась как раз за тумбочкой, где я оставила пистолет…
Заперев за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и на некоторое время отрешенно уставилась в пространство. Тело пробивала мелкая дрожь. Я зацепила взглядом урну и неуверенно проскользила к ней по мраморной плитке, выбросить салфетки. Затем сразу двинулась к ванне шириной на всю бирюзовую стену с выпуклыми белыми орнаментами и дернула рычаг над краном. Из узкого горизонтального отверстия водопадом полилась вода. Сунув под нее руки, я принялась судорожно их намыливать, упорно игнорируя как сжимает и щемит грудную клетку.
От слез уже почти все превратилось в размытое пятно, когда я села прямо на пол возле ванны, так и не выключив воду. Притянув колени к груди, я начала сотрясаться от всхлипов, которые пробивались наружу один за другим. Пришлось даже зажать рот ладонью, по которой начали скатываться соленые капли.
Хватит… успокойся. Хватит!
Кажется, чем больше я давила на себя, тем сильнее становились рыдания. Зажатые эмоции, боль, обида, жалость – все, что я успешно держала внутри, много месяцев не зная слез, теперь вывалилось наружу. Именно сейчас, когда я должна стать по-настоящему сильной, меня накрыло как сопливую девчонку!..
Сквозь шум воды и своей истерики я вдруг расслышала за дверью хлопок и резко притихла. Поняла, что в мою комнату, наконец, зашли. Однако вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением и собраться, мне неимоверно захотелось зажать уши…
Перед глазами вопреки воле предстала картина: охрана отвязывает его от стула, режет стяжки на ногах, снимает ремень. Астахов начинает сопротивляться, но его жестко подавляют, заламывают и волоком ведут из комнаты, чтобы как можно скорее избавить дом Князева от вражеского присутствия. И следа не останется от него. Только зеркало в углу моей спальни будет свидетелем. И я.
С губ сорвался прерывистый вздох. Эмоции начали потихоньку отступать, а сознание - становиться ясным. Начала прояснятся и страшная реальность, которую я отныне создала вокруг себя. В ней спокойно существовал мой отец, и по горло стояла вся остальная семья. Однако меня держали от всего этого настолько далеко, насколько было возможно.