Цена любви - стр. 37
- Да. Пожалуйста, - захныкала она.
Я дернул крючки, чтобы пробраться к влажным складочкам. Она опять была готова для меня. Идеальная, горячая. Я медленно погрузил внутрь сразу два пальца, слыша новый протяжный стон. Так же медленно вынул, и снова внутрь. Дарина захныкала. О, да. Она хотела больше. Всегда.
- Как обычно, тонна нетерпения, да?
- Простите, сэр.
- Неискренне.
- Ох, я хочу… Я… Я скучала. Пожалуйста, - молила она, стараясь вжаться в меня сильнее и сжаться внутри крепче.
Я убрал руку и сам отошел, оставляя Дарину у перил.
- Повернись, - приказал кратко. Она тут же послушалась. Я увидел ее лицо. Наконец, без косметики. Чистая, сияющая кожа, сочные и без помады губы, большие доверчивые глаза. Забранные в высокую косу волосы не прятали контуры лица. Изменилась, но одновременно все та же. Действительно ничего не вкалывала себе. Пока я рассматривал ее, на лице Дарины отражались великие муки и страдания.
Я положил два пальца на нижнюю губу, и она тут же пососала их. Обожаю этот рот, хулиганский язычок и острые зубки, которыми она ласково прикусывает кончики моих пальцев. Я провел снова по ее губам, делая их влажными, взял девчонку за подбородок, склонился и поцеловал. Глубоко, жадно, и тут же отпустил, сделав два шага назад.
– Поласкай себя.
Дарина всхлипнула и робко улыбнулась.
- Давай, девочка, покажи себя. Я должен знать, что получу.
Черт, откуда все это взялось? Я хотел откровенно поговорить с ней сначала, а вошел и требую шоу. Пусть. Если она откажется от меня, буду дрочить по памяти.
Ох, Салманов, совсем ты помешался на онанизме. Надо с этим прекращать.
Соблазн просто принять покорность Дарины, ничего ей не рассказывая, защекотал мне совесть. Но едва девочка сжала свои груди, я бросил думать, стал просто смотреть и наслаждаться. Сколько раз я представлял, как мы встретимся. Сколько сценариев прокручивал. Сейчас она была реальна и готова играть для меня любую роль. Это возбуждало невероятно.
- Ногу на выступ, - приказал я кратко.
Она сразу поняла, для чего, и опустила пальцы ниже и стала гладить себя между ног. Тихонечко, едва касаясь губ. Хитрюга.
- Рин, - рявкнул я. – Не надо компромиссов, погладь себя как следует. Я хочу слушать стоны и чувствовать твое возбуждение.
Она тихонько захныкала, но подчинилась. Развела половые губы пальцами, стала водить по клитору другой рукой.
- Пожалуйста, - проскулила она. – Я не выдержу долго.
Я не отвечал. Выдержишь. Мы держались два года.
Дарина кусала губы и корчилась. В глазах очень быстро замелькало отчаяние.
- Позвольте, сэр. Пожалуйста, - взмолилась она, почти складываясь пополам от напряжения, которое искало выход.
- Помочь? – предложил я.
Она радостно закивала. Наивная маленькая девочка. Я сократил между нами расстояние, коснулся ее груди, начал поглаживать, продолжая смотреть, как ее пальчики порхают внизу.
- Плохо, Рин. Очень плохо, - проговорил я равнодушно, взял ее за запястье и убрал руку, прижав к перилам.
Она все еще держала пальчиками складочки, позволяя мне видеть пульсирующий клитор. Дарина залепетала, снова прося меня о милости.
Я сжалился. Почти. Склонив голову, я стал посасывать ее соски через тонкую ткань белья, а рукой гладил попку, внутреннюю сторону бедер, обводил выпирающие тазовые косточки, чуть задевал гладкий лобок.