Цена короны - стр. 34

– Но глуп будет тот, кто отвергнет дар, сделанный от чистого сердца, – произнес человек в темно-красном облачении служителя Тоа-Дана.

Рослый, крупный, почти грузный, он казался мрачным и высокомерным – возможно, из-за привычки вскидывать голову, словно в попытке посмотреть на собеседника сверху вниз… а может быть, из-за его черных, словно углем нарисованных бровей, почти сходящихся на переносице. Несмотря на возраст – ему не исполнилось еще и сорока, – маг был совершенно седым.

– Золотые слова, мастер Анволд, – лорд-регент тепло улыбнулся. – Итак, я повторяю: кто-нибудь возражает против того, чтобы мы приняли предложение Храма?

Он выдержал паузу, дождавшись, пока смолкнет гул одобрительных голосов.

– Благодарю вас, – улыбка Адрелиана стала лукавой. – Сегодня на совете царит удивительное единодушие. В таком случае… мэтр Хаммах, сделайте одолжение, подготовьте к завтрашнему дню указ. Мы обсудим его и, думаю, утвердим. Мастер Арбак, вы передадите его кругу… Переходим к следующему вопросу?

И вскоре прозвучали слова, заставившие Хильдиса Коота насторожиться и слушать весьма внимательно. Слова, слишком часто звучавшие в последнее время на больших и малых королевских советах.

Вот какие: беспорядки на границе с Аккенией.

– На границе с Аккенией беспорядки, – ротмайстер Тассоран, командующий небольшим приграничным гарнизоном, встал, вытянулся во фрунт и докладывал громким уверенным голосом, словно ротой на учениях командовал. – На этот раз виновниками оказались наши солдаты.

– Опять? – сайэр Куллен, делегат иллерданского наместника, вскинул жидкие брови.

– Никак нет. В прошлый раз драку затеяли аккенийцы.

Куллен лишь махнул рукой, не стал разъяснять, что его «опять» относится лишь к беспорядкам, но не к их зачинщикам.

– Продолжайте, ротмайстер, – приказал Адрелиан.

Под внимательным взглядом лорда-регента ротмайстер коснулся щеки, словно хотел прикрыть огромный шрам, который тянулся от глазницы до нижней скулы. Давным-давно, когда орки тревожили границы Туллена, клинок зеленокожего рассек ему скулу. Усилиями полкового мага удалось спасти глаз, но кость срослась неправильно, и на щеке осталась глубокая вмятина. Тассоран отказался от операции – до Катаклизма на такое хватило бы сил не у всякого мага, – и старался не подавать виду, что стесняется своего уродства. Но неосознанная привычка прикрывать щеку ладонью осталась.

– Все произошло в приграничном трактире «Крепкий орешек». Двое рядовых, Воймир Пелисар и Проныра Сот, подошли к двум аккенийским легионерам и потребовали, чтобы те выпили за здоровье… – ротмайстер замялся.

– За мое, как я понимаю, – подсказал Адрелиан.

– Ну да… – кивнул Тассоран. – «За здоровье его величества Адрелиана, императора Туллена» – это прозвучало именно так. К сожалению, тому есть множество свидетелей…

– Понятно. Продолжайте.

– Аккенийцы пить отказались. Тогда Воймир и Проныра вывели их из трактира под угрозой оружия. Затем связали и напоили насильно. Причем не вином, а алхимическим питейным зельем.

– Проныра – это прозвище? – словно бы невзначай поинтересовался лорд-казначей, но в тоне звучал невысказанный попрек: ни к чему оскорблять слух собравшихся прозвищами всяких проныр.

– Никак нет, – ответил ротмайстер. – Пронырой он записан в метрике.