Цена главной роли - стр. 11
Два других занимали мужчины: уже знакомый мне Станислав Сергеевич и еще один, неизвестный. Кожаный прикид продюсер сменил на черные брюки со стрелками, белоснежную рубашку с шелковым шейным платком и начищенные до блеска узкие штиблеты.
Человеку рядом с ним на вид было не больше тридцати. Изжелта-бледный, выглядит не слишком здоровым. Несмотря на возраст, его голову украшала (точнее, портила) солидная лысина. Близко посаженные глаза смотрели со страдальческим выражением, а бледные тонкие губы словно постоянно пережевывали что-то.
Увидев меня, незнакомец содрогнулся, поспешно вытащил из кармана пиджака плоскую коробочку, достал из нее пилюльку, закинул в рот и запил минералкой.
– Это что? – потрясенно выдохнул лысый, таращась на меня. Я ничуть не обиделась, бросила незаметный взгляд в зеркало, и зеркало мне польстило.
Недаром я задумывалась о том, что надеть на встречу. Сейчас я ничуть не напоминала ту бегунью в спорткостюме, которую утром вытащили из Волги. На мне был угольно-черный брючный костюм, белоснежная блузка с брошкой в виде иероглифа «Сила», туфли на устойчивом каблуке и лиловый газовый шарфик. Пальто я небрежно сбросила на спинку кресла, поскольку никто так и не предложил мне раздеться.
Каменецкий, до того вальяжно развалившийся в кресле, подобрался и сел прямо. Следовало признать: первый раунд остался за мной. Обычно я одеваюсь довольно скромно, но сейчас у меня была понятная цель – заставить работодателей меня уважать. Это нужно было вовсе не ради повышения моей самооценки, с ней и так все в порядке. Столичные гости склонны свысока относиться к провинциальным специалистам. Женщина-телохранитель тоже порой вызывает недоумение. А мне нужно, чтобы будущие клиенты воспринимали меня всерьез и прислушивались к тому, что я говорю.
Продюсер познакомил нас:
– Илья Антонович Венедиктов, наш режиссер. Евгения Максимовна Охотникова, специалист по охране.
Режиссер недобро уставился на меня и сиплым сорванным голосом произнес:
– Я так понимаю, вы местная знаменитость?
Я улыбнулась, закинула ногу на ногу и сообщила:
– Уверяю вас, моя квалификация достаточно высока для той работы, которую вы собираетесь мне предложить. Может быть, оставим личное и перейдем к делу?
– Да, конечно, – кивнул продюсер.
– Кстати, а где Максим? – поинтересовалась я. – С ним все в порядке, надеюсь?
Каменецкий махнул рукой:
– Он вообще в рубашке родился. Ни малейших травм. Томограмма как у младенца, здоров как призывник. Соня привезла его в гостиницу час назад, теперь он спит.
Режиссер скривился и ядовито произнес:
– Благодаря чему мы можем поговорить без помех.
Я бросила быстрый взгляд на Илью Антоновича. Ага, кажется, режиссер не в восторге от своей звезды. Я знакома с Максом всего полдня, но прекрасно понимаю Венедиктова. Их звездный мальчик, судя по всему, тот еще подарок.
– В общем, так, – решительно приступил к делу продюсер. – Вас рекомендовали как специалиста высокого класса. Нам нужно, чтобы вы присмотрели за Максимом.
– До конца съемок он нужен нам живым и здоровым, – вступил в разговор режиссер. – Дальше – не наши проблемы.
Ого! Зато честно.
– Сколько времени вы пробудете в Тарасове? – спросила я, решив не заострять внимание на внутренних конфликтах киношников. В конце концов, меня это не касается, мое дело – охрана.