Цена её любви 2 - стр. 28

Вампирша плотно сомкнула покойнице веки и завыла поминальную песню волков, приподняв старуху за плечи. Где-то в горах эхом вторили серые хищники.

Изабель положила седую голову цыганки себе на колени.

– Прости меня, абуэла, прости, что так поздно пришла…

Рука Дерика легла на плечо подруги.

– Ты ничего не могла для неё сделать.

– За это и прошу прощения.

Бывший крестоносец огляделся по сторонам. Вой волков стих, но оставаться здесь дольше было небезопасно. Монахи наверняка уже оправились и готовят облаву на пособников ведьмы.

– Что будем делать с телом?

– Я не знаю, по какому обычаю их хоронят. Нужно найти табор. – Изабель глубоко дышала, пытаясь вернуть хладнокровие.

– Это сделать легко. Принюхайся. – Дерик подсунул руки под мёртвое тело старухи и поднял над землёй.

– Запахом цыганки тянет с пещер в скалах, что в миле отсюда. Возможно, там ночуют её родные. Я отнесу цыганку к ним.

Её горький аромат…

Сердце вампирши наполнилось злобой. Запахом гари, костра, пепла дочери, внучки – девочек, чью боль старая женщина забрала себе!

Монахи, монахи, монахи… Отчего они постоянно преследуют её, рассеивая смерть рядом с собой, в прошлом и настоящем, пытаясь забраться в будущее?

Изабель перевела взгляд с умиротворённого лица цыганки на рыцаря.

– И что ты скажешь теперь? – Её голос дрожал, перед глазами стояло видение с другим ребёнком: тело девочки, обугленными руками обнимающее мёртвую маму. – Я должна их любить?

Дерик знал, о любви к кому говорит разъярённая подруга.

– Скажу словами Иисуса: прости им, Отче, ибо не ведают, что творят!

– Ну, тогда и меня пусть простит, ибо я творю то, что ведаю!

Изабель бросилась бежать в сторону постоялого двора.

Дерик осторожно уложил мёртвую женщину назад на землю и рванул следом, но догнать Блер было уже невозможно.

Она рывком распахнула низкую дверь и зашла в полутёмную залу.

Сопровождающие её спали, положив головы прямо на стол. Хлоя дремала на коленях Барни.

Пилигрима, на его счастье, уже не было, как и дочери хозяина. Сам же он ворошил кочергой в очаге, собирая тлеющие угли в кучу.

Здоровяк, обернувшись на стук двери, приветливо улыбнулся.

– Сеньорита, я собираюсь жарить рагу. Вы останетесь на обед? – Улыбка постепенно сходила с бледнеющего лица, глаза наполнялись ужасом. – Что с вами, леди Гламорган?

Изабель медленно подходила к доносчику, стараясь растянуть страх его последних минут. Она оскалилась, обнажив выпирающие клыки, и прорычала:

– Так что там тебе предсказала цыганка? Казнь после смерти её ребёнка?

– Да… – прошептал вмиг одеревеневшим языком испанец.

Изабель криво усмехнулась:

– Глупец, ты так и не понял, что она предлагала тебе молчать и остаться в живых. – Вампирша ухватила мычащего что-то нечленораздельное толстяка за грудки когтистыми пальцами и приподняла над полом. – Её детей сожгли на костре, и вот я пришла за тобой!

– Но… вы… же… живая…

– Давно уж нет, – последнее, что услышал клеветник, перед тем как «мертвячка» вырвала его сердце.

Тело Адриана с шумом упало на пол, задев головой угол деревянной скамьи, но он уже не чувствовал боли…

Изабель, услышав тонкий вскрик, обернулась. В её ладони, исходя паром, трепыхался мгновение назад изъятый орган. По тонким пальцам стекала кровь, издавая мягкий звук, нежными колокольчиками наполняющий уши хищницы. Сладкий гимн смерти врага, сконцентрированный в маленьких красных капельках…