Целуя девушек в снегу - стр. 38

– Да, у себя. Но он сейчас занят, со Ступиным беседует.

Тут прозвенел звонок на перемену. Дверь кабинета Валиева отворилась, и прихрамывая, оттуда вышел невысокий лысоватый преподаватель истории отечества Александр Владимирович Ступин. Вслед за ним появился и сам Валиев.

– Света, ко мне есть кто—нибудь?

Мы поздоровались, Ступин, уходя, пошутил по поводу очереди, будто за дефицитом, а Света произнесла:

– Да, Ахмет Мансурович. Девушка подошла по поводу поступления…

Девица, о которой шла речь, поднялась навстречу декану, но в разговор бесцеремонно влез Туров:

– А можно я вначале? Я только спросить хочу. Две минутки и всё.

Неодобрительно взглянув на Пашу, Валиев сказал:

– Вообще—то, лучше бы девушку пропустили…

– А у нас семинар через пять минут…

– Возьмите, Ахмет Мансурович, документы Екатерины Александровны.

Секретарь передала Валиеву исписанные листки. Он вздохнул, кивнул и взял их:

– Ну, пойдёмте, Павел… – и обратился ко мне, – вы тоже?

– Нет—нет, я здесь подожду.

И Паша с Валиевым скрылись в глубине кабинета, а я остался стоять возле шкафа, подпирая его плечом.

Неожиданно в секретарскую шумно ввалился Быков, бросив Свете: «Привет!»

– А, вот ты где спрятался! Я тебя ищу везде… Пойдём, я половину не разобрал в твоих каракулях.

Как раз в это время материализовался повесивший голову Туров, а из—застенки прозвучал голос декана:

– Екатерина Александровна, заходите, пожалуйста!

Девушка встала и прошла к Валиеву, плотно затворив за собой дверь кабинета.

Быков одобрительно проводил её взглядом и обратился к секретарше:

– Кто такая? Заочница?

– Валентин, а тебе какая разница? – улыбаясь, спросила Света.

– Ну… я просто… интересно же… – засмущался Быков.

– Поступать будет на факультет. В прошлом году два балла недобрала. Попробует в этом.

– Пойдём уже, а то не успеем дописать, – толкнул я в бок Валю.

– Ладно, я попозже загляну, – кивнул Быков Свете.

И обратился к Турову:

– О! И ты тут! И зачем же?

– Тебя не спросил. Надо, не сомневайся, но не твоего бычьего ума дело.

Туров хамил, не будучи склонным к светской беседе.

– Чего злой, аки василиск? – обратился я к нему, едва мы оказались в коридоре. – Что Ахмет сказал?

– Сказал, надо к физкультурнику обратиться сегодня же, и взять задание.

– Так, сходи. Делов—то!

Торопящийся Быков от нетерпения рыл копытом покрытие пола и успокоился не раньше, чем я, расположившись за партой в кабинете, стал проговаривать ему слова из текста, с которыми он не справился.

Чуть позднее, когда началось занятие и слово взял Парамыгин, отвечая на поставленный преподавателем вопрос, я, машинально рассматривая Савченко, провокационно явившуюся в институт, явно, без бюстгальтера, прокручивал в памяти разговор в канцелярии.

«Значит, к нам поступать будет эта Екатерина Александровна. Надо запомнить и потом разузнать, поступила или нет»

Мне почему—то хотелось увидеть ту, о ком я тогда думал, ещё раз. А лучше – не раз. Мне и не мечталось, что однажды мы с Катей станем хорошими знакомыми, и у меня появится новый объект обожания, позволяющий временами надеяться на большее.