Целитель. Этот мир, придуманный нами - стр. 26
«А пуркуа бы и нет? – подумалось мне. – Взять, да и отменить закон природы! Или переписать… Подходящая задача для Человека Всемогущего!»
Суббота, 2 апреля. День
Московская область, Раменское
Израэль Аркадьевич чувствовал себя счастливым вторую неделю подряд. Вообще-то, ощущение маленького счастья редко покидало Изю, просто в последние дни восторг и блаженство переполняли загадочную еврейскую душу. К довольству жизнью, к любви и прочим радостям бытия прибавилась пьянящая свобода – Миха Гарин уговорил-таки зловредного директора Института всемирной истории отпустить на волю старшего научного сотрудника Динавицера.
Макарычу страшно не хотелось расставаться с Изей – кто ж теперь будет писать за него статейки в солидные научные журналы? Однако секретарь ЦК – не тот человек, с которым спорят, тем более, когда пальцы в ботинках поджимаются от трусоватой неловкости.
А вот у Изи исполнилось давнее желание – работать в одной связке с Михой. Оно возникло, наверное, еще в пустыне Негев, на съемках «Видео Иисуса». Динавицера в те дни и ночи словно некий волшебный вихрь подхватывал, занося в страну великих тайн! Что, вообще, можно чувствовать, когда при тебе раскрывается мрачный, но волнующий секрет Вильфрида Дерагази, когда ты держишь в руках те самые «серые камни»!
И вот – сбылось. Гарин пристроил одноклассника на сверхсекретный объект в Раменском – Институт внеземных культур. Именно здесь, в стеклопластовых вакуумных цилиндрах, возлежали мумии страшненьких рептилоидов, а в прозрачных сейфах хранились все артефакты, вплоть до мелких имплантов, выуженных из сублимированных мозгов пришельцев.
И в Динавицере с прежней страстью возгорелась мечта – написать докторскую! Только не мусоля пару черепков, засиженных веками, как мухами! Нет, надо было совершить настоящее открытие! А уж когда Изя дотронулся до выпуклых букв инопланетного алфавита, пальцами поводил по строчкам, то его переполнило великолепное ощущение находки. Он нашел не просто тему для диссера, он обрел цель, придавшую жизни смысл – разгадать внеземные письмена!
Их было немного – тридцать две таблички, большие, с текстами на пару страниц, и маленькие, в половину абзаца. Рептилоиды приваривали их на шестигранные бока энергоблоков, на свои скафандры, на стены лунной базы.
Значки линейного алфавита выглядели простейшими – стоячая палочка, как римская цифра «I», лежачая палочка внизу, лежачая вверху… Как буква «Г», как буква «L»… А руна «+»? Или единственная не угловатая – «О»? Буква «П» вверх перекладиной, и вниз перекладиной, и вообще боком… И что-то похожее на «Т», и тоже в трех положениях. Самой сложной руной выглядел квадратик. Всего девятнадцать рун.
Понятно, что ждать виршей не приходилось. Скорее всего, в табличках крылись некие параметры или скучные увещевания по технике безопасности. Но разве в этом дело?
Дешифровать язык иной цивилизации! И Виталий Лаврентьевич, старенький искатель берестяных грамот, благословил Изю на сей научный подвиг…
– Приехали! – объявил водитель «Икаруса», выключая мотор.
Динавицер мигом подхватился, но по ступенькам электробуса сошел, преисполненный достоинства и невозмутимости.
Впрочем, шалый апрель тут же внес поправку – теплый ветер растрепал солидную прическу кандидата исторических наук, повеяв прелью и тем томным вешним духом, что мутит даже степенное, рафинированное сознание академиков необузданными позывами. И пускай по Интерсети пророчат мокрый снег – это уже не имеет значения. Зиме конец.