Целитель-7 - стр. 25

– Турок… – печально вздохнула Ефимова, наперекор себе ощущая внутри прилив нежной теплоты. – Поцелуй меня.

Изя с удовольствием, но и с привычным трепетом исполнил девичий приказ.

– Пошли, горе мое… – смутно улыбаясь, девушка взяла парня под ручку.

– Луковое! – поддакнул Динавицер. – А куда идем?

– Туда! – махнула Аля в сторону Красной площади. – Мороженого хочу!

* * *

«Лиру», «Север», «Московское» и прочие заведения парочка пропустила мимо – то очередь, то просто неохота. Они не настолько нагуляли аппетит, чтобы заказывать цыпленка-табака на двоих – в «Птице», что в пределах «Арагви», этот изыск из солнечной Грузии был вполне по карману студентам. Однако душа требовала не сытного, а сладкого.

Кафе «Космос» приятно порадовало – никого почти! Швейцар проводил их скучным, тоскующим взглядом большой собаки, и Аля с Изей поднялись на второй этаж, в полупустой зал, отделанный россыпями стеклянных шариков. Чудеса продолжались – нарядная официантка, вся в чистеньком и накрахмаленном, материализовалась тут же.

– Что будете заказывать?

Изя шикарным жестом достал синюю пятерку.

– Два «Шампань-коблер»… – важно завел он.

– Я не буду, – перебила его Ефимова.

– …Один «Шампань-коблер», – скорректировался Динавицер, – и мороженое… Ты что будешь?

– «Солнышко».

– А мне – «Марс»!

Двое не успели как следует помолчать, а высокий стакан с коктейлем уже опустился на салфетку. Рядом встали две креманки с оплывающими шариками мороженого – в одной растекалось яркое варенье, в другой вбирал свет шоколад.

Изя тут же приложился к соломинке – и закатил глаза, демонстрируя верхи блаженства.

– Дай попробовать, – поерзав, заворчала Аля.

Ухмыльнувшись, Динавицер подвинул стакан девушке. Церемонно отставив мизинчик, Альбина втянула прохладную смесь, горячившую горло.

– Ничего, так, – вынесла она оценку, улыбаясь, словно шампанское, взбитое с коньяком и ликером, «отпустили» ее, как закаленную сталь.

Смягчаясь, девушка стрельнула глазками по сторонам, словно выбирая жертву.

Студентов прибывало – уже половина столиков занята болтающими и щебечущими, шутящими и смеющимися компаниями. Ефимова вглядывалась в лица посетителей модного кафе, угадывая, кто они, но понимала, что внешность обманчива. Вон тот серьезный парень в очках мог быть студентом-математиком… Или молодым рабочим с АЗЛК. А вон та смешливая девушка в модном костюмчике… Кто она? Актрисулька из ГИТИСа? Или продавщица гастронома?

Альбина дремотно улыбнулась, переведя взгляд за окно. По улице вверх и вниз катились «Волги» – оливковые с шашечками и черные персоналки; «Икарусы» – желтые, что снуют от остановки к остановке, и красные с белым, возившие гостей города или туристов. Мелькали «Жигули», сновали «Вартбурги», важно рассекали правительственные «Чайки» или громадные лимузины с дипломатическими номерами.

Машины своим фырканьем или утробным ворчанием словно озвучивали пульс большого города.

«Правильно мы сделали, что Мишу послушались! – подумала Ефимова, чуя прилив жизнелюбия. – Страшно было, но поступили же! И теперь вокруг – Москва…»

– Ой, Изя… – томно вздохнула девушка. – Будь другом, закажи еще один коктейль. Я с тобой поделюсь!

Глава 4.

Вторник, 1 ноября. Утро

Москва, Кремль

– Обстановка в Польше сложная и напряженная, – рокотал Устинов, ослабляя душивший его галстук. – Воду мутят профсоюзы да попы. Особенно стараются тамошние кардиналы – Стефан Вышиньский в самой ПНР, и Кароль Войтыла – в Ватикане. Американцы с немцами подняли шумиху в прессе, шлют в Варшаву, Гданьск и Краков эмиссаров с чемоданами долларов и злотых… В общем, по-всякому раскачивают ситуацию.