Целитель-10 - стр. 12

«Пора!»

Я резво вынул прут, бочком выскальзывая в коридор. Пробежался на носочках, сдергивая засовы – и слыша, как радостно голосят наверху.

– Ромуальдыч! – окликнул тихонько. – Федорыч!

– Етта… Строимся! Хе-хе…

Первыми в дверцу просунулись Корнеев с Кивриным, помятые и растрепанные. Следом, кряхтя, вылез Вайткус с «калашом», болтавшимся на шее.

– Что за шум, а драки нет? – вытолкнул он, кивая на выход.

– Щас будет, – по моим губам зазмеилась нехорошая улыбка.

Показался осунувшийся Машеров, за ним маячил Чесноков со «Стечкиным» в опущенной руке.

– Подвел я вас, ребята… – заохал генсек.

– Не говорите ерунды, Петр Миронович, – неожиданно высказался Киврин. Володька хотел развить тему, но ему помешали – по ступенькам, пригибая голову, ссыпался Малютка Гжесь.

– Не стрелять! – выдохнул я, бросаясь навстречу старшаку.

Командир мобгруппы, оживленный, весь на позитиве, не сразу сообразил, что происходит. Лишь долю секунды спустя до него дошло – морда покраснела, кривясь от напряга и гнева, толстые пальцы суматошно лапали кобуру, но я уже был рядом, с разгона всекая кулак в солнечное сплетение.

Вислое брюхо не ослабило удар – жировые складки с кишками сотряслись, плющась и лопаясь, и я тут же саданул по печени, уже не кулаком, а сводя пальцы в «остриё копья».

Плотная ткань комбеза и трепещущая кожа разлезлись, как сырые промокашки. Содрогаясь от гадливости, я выдернул ладонь из красно-сизого месива, а Гжегож сполз по стене и завалился набок, мерзко чвакая развороченным нутром.

– Готов! – выдохнул майор.

До чего ж не хотелось демонстрировать свои умения, если бы только кто-нибудь знал! Ну, а как еще?

– Здоровски! – слабо выдохнул Корнеев, и сглотнул, бледнея впрозелень.

Ромуальдыч с Федорычем, не сговариваясь, вытянули большие пальцы: люкс!

– Да ну вас, – буркнул я, кривясь. Кое-как обтер руку, и, не сдерживая злости, выдернул «калаш», придавленный грузной тушей.

Снаружи радостно взревели – и тут же затарахтел автомат.

«Время, время!»

Я стартовал по лестнице вверх, и замер, вжимаясь в холодную кирпичную стену. Картина маслом.

У дощатого причала покачивался большой белый катер. На мостках растянулся мужичок в костюме, простроченный короткой очередью, а по берегу метались обе стороны, принимающая и прибывающая, в одинаковом камуфляже.