Цель жизни. Записки авиаконструктора - стр. 24
Арцеулов подвел меня к симпатичному, статному человеку.
– Николай Дмитриевич, познакомьтесь, вот вам помощник.
Анощенко протянул мне руку:
– Здравствуйте, очень рад! Как вас зовут? Шура? Ну, что ж, Шура, давайте работать… Будете хорошо работать – поедете в Крым на состязания, – добавил он.
По правде сказать, этому я тогда не поверил, но с огромным энтузиазмом принялся за постройку планера.
Обращаться со столярными инструментами я научился еще в детстве, поэтому работа у меня шла неплохо. Первое время Анощенко сам много трудился над планером, но у него и без этого хватало забот: он был одним из организаторов планерных состязаний, – поэтому, когда он убедился, что работа у меня спорится, стал заходить реже. Придет, посмотрит, даст указания.
Мне, конечно, льстило такое доверие, и я еще больше напрягал свои силы. Увлечение было так велико, что я целые дни проводил в зале академии. Отец сердился. Ему хотелось, чтобы я поскорее устроился на хорошую работу, а постройку планера он считал пустой затеей. Мать, напротив, заступалась за меня:
– Пусть поработает, это не такая уж пустая затея. Может быть, со временем действительно станет авиационным инженером.
Я страстно мечтал об этом, надеялся, что так и будет.
Приближалась пора планерных состязаний, а планер еще не был готов. Пришлось трудиться еще больше и упорнее.
И тут, к большой радости, я узнал, что за активную работу решено командировать меня на состязания в Крым. Наш планер мы с Николаем Дмитриевичем Анощенко обещали закончить там, на месте.
Местом для планерных состязаний был избран район Коктебеля – курортного селения близ Феодосии, в юго-восточной части Крыма. Этот уголок Крыма стал впоследствии традиционным местом всесоюзного сбора планеристов.
На состязания решено было послать в одном эшелоне участников вместе с планерами. Поезд состоял из нескольких платформ и одной теплушки. На платформы погрузили планеры, накрыли их брезентом, а в теплушке устроились планеристы. Раньше я никогда не бывал в Крыму и без матери вообще никуда не выезжал. А тут какую необычайную гордость я испытывал оттого, что еду в первое самостоятельное путешествие! В кармане лежали официальное командировочное удостоверение и суточные деньги.
В теплушке я чувствовал себя на седьмом небе. Народ собрался молодой, все энтузиасты авиации. Тут были конструкторы планеров Ильюшин, Пышнов, Горощенко.
Теперь этих людей знает вся страна. Ильюшин стал известным авиаконструктором. Пышнов и Горощенко – ученые, профессора. А тогда они были слушателями Военно-воздушной академии и делали первые шаги в авиации.
В пути свободного времени много: поезд шел медленно, мы ехали шесть дней. Но долгий путь не казался утомительным.
За это время я услышал много интересного из области авиации и техники. Подружился с чудесными людьми и добрыми товарищами, получил моральную зарядку для работы в авиации.
Из Москвы мы выехали глубокой осенью, в холод и слякоть. Но по мере приближения к югу становилось все теплее и теплее. И наконец в теплушке стало так жарко и душно, что пришлось переселиться на платформы, к планерам. Днем мы собирались вместе, и в разговорах время протекало незаметно, а ночью возвращались к своим планерам и, забравшись под брезент, крепко спали.
Однажды ночью я проснулся от необычайного и непонятного шума, быстро встал, вылез из-под брезента, огляделся кругом… и увидел море, увидел его впервые и совсем рядом, в нескольких шагах.