Царствование императора Николая II - стр. 94
Пропаганда врагов строя между тем усиливалась. «Революционная партия, – писал в 1899 г. одесский градоначальник граф Шувалов, – построила свои дальнейшие планы на привлечении к движению рабочих… С целью заручиться сочувствием масс она построила свою пропаганду на изучении и указании ему недочетов в средствах удовлетворения его духовных и материальных нужд…»
«В последние три-четыре года, – констатировал весной 1901 г. виленский генерал-губернатор князь П. Д. Святополк-Мирский, – из добродушного русского парня выработался своеобразный тип полуграмотного интеллигента, почитающего своим долгом отрицать семью и религию, пренебрегать законом, не повиноваться власти и глумиться над ней… Эта ничтожная горсть террористически руководит всей остальной инертной массой рабочих».
В высшей школе, после массовых исключений и зачисления исключенных на военную службу, три семестра прошли спокойно. Волнения возникли снова в конце 1900 г. – опять началось с Киевского университета. Повод был самый нелепый: два студента попались в уголовном деле (они вымогали деньги у танцовщиц). По этому поводу была собрана сходка (таковая по закону не допускалась), и ораторы доказывали, что для борьбы с «подобными явлениями» необходимо ввести автономию университетов. Вместе с протестом студентов против не угодившего им профессора Эйхельмана (который заменял уехавшего в отпуск князя Е. Н. Трубецкого) это привело к новым столкновениям с учебной администрацией.
Но революционная сила готовила на этот раз выступление в новой форме: его ареной должна была явиться улица. Полиция знала о готовящемся выступлении, но срок его оставался неопределенным.
14 февраля бывший студент П. Карпович, дважды исключавшийся из университета за участие в беспорядках, выстрелом из револьвера смертельно ранил министра народного просвещения Н. П. Боголепова. Это был первый террористический акт после многих лет. Он знаменовал переход к новой тактике революционных кругов. Жертвою ее стал министр, никакой личной неприязни никому не внушавший: выстрел был направлен против императорского правительства как такового.
Н. П. Боголепов еще боролся со смертью, когда – 19 февраля, в день сорокалетия освобождения крестьян, – произошла первая уличная демонстрация на площади перед Казанским собором. Но полиция приняла своевременные меры; большого скопления народа не оказалось; толпу человек в двести – триста, двинувшуюся по Невскому с пением революционных песен, оттеснили во двор городской думы и там переписали: в ней на 244 человека оказалось 148 женщин, в большинстве курсисток.
В тот же день в Харькове происходили уличные демонстрации, повторившиеся вечером. Полиция разогнала толпу. «Было подано восемь заявлений о нанесенных ударах, медицинское освидетельствование подтвердило только одно из них», – говорилось по этому поводу в правительственном сообщении.
Более серьезные волнения возникли в Москве, где они продолжались пять дней (22–26 февраля). Уличная толпа пыталась освободить задержанных студентов; на Большой Никитской и Страстном бульваре разбивали фонари. Но наиболее серьезный характер имела демонстрация 4 марта перед Казанским собором в Санкт-Петербурге. Собралась толпа в несколько тысяч человек. Полиция на этот раз не предотвратила этого скопления (за что ее потом обвиняли в «провокации»). Толпа встречала конную полицию враждебными возгласами, бросала в нее всевозможные предметы; один офицер был ранен молотком в голову. Когда толпу начали разгонять, часть ее хлынула в собор. Участников демонстрации оцепили и группами уводили в участки. В течение нескольких часов движение по Невскому между Садовой и Мойкой было остановлено. Из демонстрантов было задержано 760 человек, в том числе около половины женщин. В свалке между толпой и силами порядка было ранено, согласно правительственному сообщению, два офицера, 20 полицейских, четыре казака и 32 демонстранта. Убитых не было.