«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - стр. 31
Знакомство это имело свое продолжение, о чем нам еще придется рассказать далее.
Другим поручителем Н.А. Соколова был полковник князь Владимiр Васильевич Голицын (1878–1919)[7].
Князь был одним из тех, кто в конце июля 1918-го освободил от красных Екатеринбург, став первым командующим городским гарнизоном, инициировав своим приказом первое расследование убийства большевиками Царской Семьи.
19 октября 1918 г. Н.А. Соколов получил официальное назначение: товарищем прокурора Иркутского Окружного суда, а 5 ноября – следователем по особо важным делам Омского Окружного суда.
Объявление о взятии белыми Екатеринбурга
Обстановка, в которой – накануне передачи дела Н.А. Соколову – проводилось расследование цареубийства, была просто ужасающей.
Посетивший Ипатьевский дом профессор Томского университета Э.В. Диль был поражен: «Чья-то оставленная контора, двери настежь, всякий желающий мог приходить и видеть или слышать всё, что там происходило. Охраны, тайны или конспиративности я не заметил. […] Осмотр дома Ипатьева оставил во мне очень неприятный осадок. Охрана дома была далеко не на высоте. Часовые гуляли по всем комнатам; бывали случаи проникновения посторонних лиц в сад, расположенный около дома. […]
Караул чешских солдат у Ипатьевского дома. Зима 1918–1919 гг.
На мой вопрос, насколько подробно зафотографированы дом, сад и комнаты немедленно по овладении им белыми и в начале следствия, член суда Сергеев [ведший следствие. – С.Ф.] сообщил, что он не делал снимков…»
Обстоятельства, при которых передавалось дело, можно почерпнуть из книги Вильтона (сочетая русский перевод его книги и оригинальный русский текст, написанный им):
«Колчаковские министры, избранные из среды прежних сотрудников Директории, весьма мало интересовались вопросом Монархии и налагали на судебное следствие свой политический отпечаток. Министр юстиции, бывший петербургский адвокат, сосланный в Сибирь, оказывал давление на следствие. Он сам в этом признался письменно».
Министр юстиции Сергей Созонтович Старынкевич (1874–1933) с молодости был замешан в антиправительственных делах. Еще в студенческие годы он подвергался административным наказаниям: в 1896–1897 гг. за участие в демонстрации по случаю Ходынской трагедии, а в 1899 гг. – за членство в совете Союза объединенных землячеств. С 1905 г. он член партии эсеров, входил в ее военную организацию, участник Московского вооруженного восстания, после которого вынужден был бежать за границу. Пребывал сначала в Баварии, а потом в Швейцарии.
В 1907 г., перебравшись в Великое княжество Финляндское, организовывал там революционный офицерский союз и солдатские объединения, за что осенью 1907 г. был арестован, заключен в Петропавловскую крепость, а затем выслан в Восточную Сибирь. После февраля 1917 г. Старынкевич возобновил свою революционную деятельность, опираясь в том числе и на свое знакомство с А.Ф. Керенским.
Стоит ли при таком послужном списке удивляться тому, что Сергей Созонтович позволял себе проделывать, занимая пост министра юстиции.
«Чрезвычайно характерна та роль, – отмечает Вильтон, – которую играл Старынкевич по отношению к евреям в Екатеринбургском избиении [цареубийстве]. Как это ни странно, но Старынкевич категорически отвергал участие евреев в этом убийстве, несмотря на неопровержимые улики следствия. Это может быть удостоверено документально письмом секретаря Еврейского комитета [“Alliance Israelite”], который пишет о своем интервью со Старынкевичем следующее: