Царский выбор - стр. 21
Наши – Боже упаси. Но этого Якова Осину я бы своими руками придушил.
Андрей. Тогда воевода Обручев с нас взыщет и за него, и за все его грехи. – Нет, Господь помилует, не будет у нас душегубства.
Входят Гордей и Митрофаныч.
Митрофаныч. Варвара Матвеевна, принимай войско.
Все выходят на крыльцо. Во дворе толпятся мужики с дубинами и кольями.
Варвара, как заправский военачальник, ходит между ними, отдавая приказания. Всеволожский и Андрей наблюдают за ней, улыбаясь и качая головами.
Голос Варвары из толпы. А ты беги навстречу и кричи: «Сенька идет, Сенька! Он похлеще Гордея будет!»
Голос Гордея. Вот ведь врет. Я Сеньку в два счета на лопатки кладу.
Темнеет. Наступает ночь.
Мужики в дозоре. Другие в засаде.
Господский дом.
Всеволожский, Андрей, Гордей, Варвара и Митрофаныч вглядываются в темноту.
Ожидание.
Шайка Осины движется по дороге к усадьбе.
Осина (хватаясь за шапку). Ишь какой ветер поднялся!
Микита. Зато светло как сделалось.
Ярко светит луна.
Осина. У него дворовых совсем мало, у Ивашки-то, и всё старухи, да старик один. И сам он уже не боец. А сын у него, говорят, придурковатый (смеется), с мужиками первым здоровается.
Микита. Да чего там! Главное – Гордея нет. Этих мы живо скрутим. А без Гордея никто из ихних мужиков не пойдет им на подмогу.
У Всеволожских.
Все приникли к окнам. Наконец, доносятся крики.
Крики. Воры! Воры! Разбойники! Сюда, сюда! Помогите!
Всеволожские и их люди выбегают на крыльцо. Варвара и Гордей бегут в направлении криков.
Крики. Бей их! Это сонцевские, я их узнал! Давай, Сенька! Всыпь им, Лукашка!
Голос Варвары. Не смей, Гордеич! Тебе барин запретил!
Андрей один. Он несколько секунд стоит в растерянности, потом бежит бегом в деревянную часовню возле дома.
В часовне.
Луна ярко светит в окно. Освещает икону, изображающую Христа с раскрытой книгой на коленях.
Текст: «Аще кто хощет по мне идти, то отверзи ся, возьми крест свой и по мне иди».
Андрей хватает свечу, ставит перед образом и вдруг соображает, что ему нечем ее зажечь.
За окном крики. Андрей в замешательстве.
Свеча загорается сама.
Андрей. Господи Боже!
Андрей падает на колени, прижимается головой к ножке подсвечного стола, целует ее.
Андрей. Господи Боже! Милый Ты мой!
Голос Всеволожского. Андрей! Андрей! Где ты подевался?
Всеволожский врывается в часовню.
Всеволожский. Ну конечно, баба богомольная!
Хватает Андрея за шиворот, вытаскивает из часовни.
Крики. А-а-а! Бегут! Бегут! Трусы! Догоняй их, ребята! Бей их!
Голос Варвары. Назад! Все назад! Барин не велел.
Андрей, Всеволожский и Митрофаныч бегут навстречу возвращающимся мужикам. Женщины и дети тоже собрались большой толпой.
Всеволожский. Ну молодцы, ребята, молодцы! Век вашей службы не забуду. Сейчас Павел Митрофаныч всем по чарке нальет.
Андрей. А завтра каждому по двадцати копеек серебром. (Всеволожский морщится. Андрей говорит ему на ухо) Из моих, из моих.
Всеобщее веселье.
Двое мальчишек, ходивших догонять разбойников, бегут к усадьбе.
Мальчишки. Пожар! Пожар! Сонцевские господский амбар подожгли.
Крик общего ужаса.
Голоса. Погибли мы, погибли! – Ветер на деревню! – Ой, батюшки! Матерь Божья! Святые угодники! – Ветер-то какой! – Ой, погибель пришла! – Все погорим!
Андрей (посреди толпы, властно). Бегите, тушите! И Бога молите! Господь помилует нас! Помилует нас Господь!