Царский блицкриг. Боже, «попаданца» храни! - стр. 28
– Укройся! – последовала запоздавшая команда, и царевич присел за высоким бруствером, сложенным из человеческих тел – меньше в защитных русских мундирах и намного больше в пестрых рубашках и шальварах. Но сейчас один цвет превалировал на истерзанных пулями и осколками телах – алый, цвет обильно пролитой крови.
Царевич пригнул голову, хоть и защищенную доброй железной каской, но получить лишний осколок до звона в ушах он не желал. И в ноздри, забитые пороховым дымом, тут же ворвался другой запах – сладкий, выворачивающий душу наизнанку вкус смерти и тлена. И немудрено – бой шел уже чуть ли не сутки, а жара стояла несусветная.
Взрывы чуть тряхнули «бруствер», горячий воздух ожег лицо. Константин Петрович положил винтовку на лежащее сверху тело и выстрелил.
Он не целился – промахнуться с трех десятков шагов по вопящей от ярости человеческой стене просто невозможно. Рядом с ним палили гренадеры и канониры, лихорадочно передергивая затворы.
Прямо на глазах турки валились снопами, но места павших тут же занимали другие, такие же свирепые. Он дослал затвор, потянул за спусковой крючок – сухо щелкнуло, без выстрела. Царевич похолодел – патроны кончились, теперь врага не остановить.
Но вместо страха в душе появилось отчаянное веселье, оно забурлило и выплеснулось лихой решимостью – ну, что ж, нет пана, тогда пропал, но чтоб врагу тошно стало!
– Вперед, ребята! На штык бери нехристей!
Свой дикий крик Константин Петрович услышал словно со стороны и не узнал собственный голос. Но его руки одним движением уже примкнули длинную, свыше десяти вершков, остро заточенную полоску стали, заигравшую на солнце огненными бликами.
И еще он увидел, как рядом с ним встают, ощетинившись такими же острыми штыками, с отчаянными глазами и ожесточившимися лицами, русские солдаты – в изорванных мундирах, окровавленные, но не побежденные. Таких еще можно свалить на землю, но победить их уже нельзя…
Стокгольм
– Эта сволочь еще хуже своего братца!
Посол России в Швеции граф Семен Романович Воронцов, еще крепкий телом мужчина, но с обильной сединой в волосах, с тяжелым вздохом опустился в дубовое кресло.
Последние две недели он провел в лихорадочной деятельности – с началом войны с Турцией по Стокгольму стали ходить очень неприятные слухи о том, что пора бы Швеции воспользоваться удачным моментом и вернуть свое исконное балтийское наследие – ливонские земли с городами Ригой и Ревелем. Нехорошие такие разговорчики пошли, словно с одного источника, уж больно похожи. Семен Романович с ног сбился, расшевелил всю свою многочисленную агентуру и недавно узнал, откуда ноги растут, вернее, языки. А вели они прямиком к королевскому дворцу, к его величеству Карлу, под несчастливым (хотя это с какой стороны посмотреть) тринадцатым номером…
Швеция, потерявшая свое могущество в ходе Северной войны, находилась тогда под скипетром Карла XII, легендарного воителя, павшего в конце концов при осаде норвежской крепости, причем, судя по всему, от пули, что была выпущена из шведских траншей.
Попытку реванша в Стокгольме предприняли через двадцать лет после подписания Ништадтского мира. Вот только эта война для них закончилась ничем, только деньги зря на ветер выбросили. После чего более чем на полсотни лет наступила тишина. Даже четырнадцать лет назад, когда русские с турками сцепились в очередной раз, шведы остались безучастными к призывам Англии, подкрепленным звоном презренного металла, ударить по восточному соседу.