Царский блицкриг. Боже, «попаданца» храни! - стр. 17
В дополнение к запеченному картофелю казаки решили истребить надоевшую им порядком соленую рыбу. Лосось был большим, свыше аршина, и толстым, как валенок.
Молодой смешливый казачок быстро накромсал рыбину на солидные куски острым кинжалом и взглянул на урядника – как, мол, пойдет?
Тот степенно кивнул и поднялся. Откашлявшись, принялся негромко читать молитву, как всегда делал православный люд перед каждой трапезой. За ним вторили два казачка, истово крестясь. Неспешно помолившись, все трое степенно уселись пообедать, удобнее расположившись за импровизированным столом на бревнах.
– Ты, Ванька, ешь быстрее, – старый урядник пристально посмотрел на смешливого казака. Лицо неожиданно искривилось от судороги, борода встопорщилась. – И на башне Федьку поскорее смени, пусть тоже поесть успеет, а то мало ли что будет.
– Сделаю, Тимофей Иннокентьевич!
– Ты зубы мне не скаль, паря. И ружья нам приготовить надобно, и патроны…
– Зачем?!
Вопрос вырвался одновременно – молодые казаки с удивлением посмотрели на старшого.
– А то, что маета у меня на душе. Вещует сердечко… Чую, кровушку скоро на сыру землицу лить придется…
Черное море
Ужинал Петр неспешно, зато мысли в голове ворочались намного быстрее. Сейчас, находясь в одиночестве, он еле сдерживал полное удовлетворение ходом начавшейся кампании. Россия в т о й истории, а это Петр прекрасно знал, войну вела с турками привычным ходом.
После объявления войны вначале следовала переброска и сосредоточение войск, чрезвычайно медлительное, потом вторжение в Валахию, выход к Дунаю, а там как бог положит.
Добирались и до Мраморного моря в 1830 и 1878 годах. Или, наоборот, еле уносили с голубого Дуная ноги, очищая захваченные территории, как в 1854 году в злосчастную Крымскую кампанию. А иной раз просто топтались на месте, мордуя турок, пытаясь выторговать лучший мир, как проделал Михаил Кутузов в 1811 году.
Петр решительно сломал сложившийся стереотип, когда в 1769 и 1783 годах турецкий Диван первым объявлял России войну. И не простую, а джихад, на который призывали всех мусульман воевать с северными гяурами до полной и окончательной победы.
Впрочем, это мало помогло османам – русские извозили их качественно. Однако во вторую войну все наперекос пошло – британцы, мать их за ногу и до седьмого колена, вмешались, и все надежды прахом пошли. Как было больно и горестно от плодов победы отказываться!
А потому так получилось, что один на один с турками схлестнулись в самый неудобный момент – знали османы, когда войну начать, и реванш попытались взять. Юшку им, конечно, пустили хорошо, вот только пруссаки с австрияками войска к русским границам подвели, да английский флот в Черное море ворвался.
– Шлюхины дети! – Петр выругался, припомнив давнее чувство бессильного унижения и затаенной ярости. Оплеуху он получил знатную, как на Берлинском конгрессе в реальной истории…
Сейчас все пошло совсем по-другому, потому что нужно было как можно скорее кончать с неопределенностью и нетерпимым положением. Когда по одной лишь милости султана зависело, дать или не дать русским кораблям проход через Проливы.
Ситуация сложилась крайне благоприятная – Австрия и Пруссия увязли в войне с французами, да еще с дележом Польши. И теперь просто не могли вмешаться, побряцать на границах оружием, и тем самым связать России руки этой угрозой. Тем паче Венский кабинет насмерть вцепился в Италию и выпускать ее из своих лап очень не хотел.