Царская невеста - стр. 47

– Это тот молодой князь, с которым ты рубился на судном поле? – уточнил Бомелий.

Я сглотнул слюну и молча кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

– Удар, что и говорить, богатырский. – Он одобрительно поцокал языком. – Не хвалясь скажу – ежели бы не я, то ныне бы его уже хоронили. Да и я мог не успеть – очень много крови потерял сей молодец. Одначе с помощью божьей удалось отвоевать его у костлявой, как тут у вас на Руси именуют смерть. Ныне же могу с уверенностью сказать: хоть и плох сей князь, но должен со временем выздороветь, так что на тот свет он отправится не скоро, и уж точно, что не от этой раны.

Фу-у-у! Будто камень с души свалился. Вот теперь я мог окончательно успокоиться – оба мы с ним от смерти утекли. Надолго ли – никто не знает, но передышку я получил.

Однако передышка оказалась весьма короткой – меньше суток…

Уже на следующий день из царских палат на подворье к князю Воротынскому прискакал Иоаннов гонец. Дескать, царь жалует фряжского князя Константина шубой с государева плеча и дозволяет явиться пред его очи ныне после вечерни. Я поначалу не придал этому значения, наивно посчитав, что раз сказано «дозволяет», то это вроде разрешения на аудиенцию исключительно в добровольном порядке: хочешь – являйся, а не хочешь – наплюй.

Хорошо, что еще не переехал в свой терем на Тверской и было с кем посоветоваться. В ответ на мои догадки Воротынский в очередной раз весьма красноречиво постучал себя по лбу и тяжело вздохнул, с укоризной глядя на меня. Мол, учу я тебя, дурака, учу, а ты как был, так и остался… фрязин. Оказывается, разрешение на самом деле и есть приказ, только в завуалированной форме.

Делать нечего, и я поплелся собираться. Честно говоря, после всего пережитого я не испытывал ни малейшего желания присутствовать на аудиенции, где непонятно что говорить и, разумеется, придется как всегда врать, да и лицезреть самого царя тоже хотелось не больно-то. А уж про его угощения и вовсе особый разговор. Вот теперь и ломай голову – что он там для меня припас. То ли курочку со стрихнином, то ли свининку с мышьяком, то ли медку с цианистым калием. А может, все вместе? Так сказать, для надежности? С него и это станется. Я почесал в затылке и мрачно задумался. Судя по вчерашнему дню, игрок в азартные игры из меня никакой. Сплошная невезуха.

Это лишь с одной стороны грех жаловаться на судьбу – ушел от верной смерти.

Во-первых, ушел не сам. Можно сказать, увели. Кто же знал, что маленький, забавный, со смешным акцентом толстячок, которого я спас от верной смерти, окажется знаменитым царским лекарем Елисеем Бомелием, обладающим превосходной памятью на добро и зло?

А во-вторых, это было вчера. Как он мне сказал? Квиты мы с тобой, ратник. Значит, больше он из-за меня рисковать собственной головой не станет. Ни за что.

Получается, сегодня в ход пойдет рулетка, на которой, к радости хозяина заведения, непременно выпадет красное, если я поставлю на черное, и наоборот. Значит, надо срочно выдумывать нечто эдакое, после чего сам царь поостережется выкидывать со мной столь любимые им фокусы. Вот только что именно?

Стать для него необходимым? Как? Способов, конечно, много, кто спорит.

Можно, например, показать себя мудрым советником.

Можно тонко намекнуть, что мне ведомо кое-что из будущего.