Царская любовь - стр. 24
Священник читал и читал молитвы, пока, наконец, не обратился к ней:
– Берешь ли ты, раба божья Анастасия, в мужья свои раба божьего Иоанна?
Девушка напряглась, понимая, что вот сейчас, в этот миг и решается судьба, что одним лишь словом она отрежет всю свою прежнюю жизнь, совершит нечто непоправимое. И не без усилия, совсем негромко выдавила:
– Да! – выдохнула и до боли прикусила губу.
Вот и все! Теперь она чья-то жена…
Ответа мужа девушка не слышала. Как во сне сделала три глотка крови христовой из поднесенного золотого кубка, вытянула руку. Священник привязал ее полотенцем к руке мужчины рядом, трижды обвел вокруг алтаря.
– Отныне объявляю вас мужем и женой, дети мои! Можете поцеловать друг друга!
Анастасия вздрогнула, судорожно сглотнула.
Сильные руки взяли ее за плечи, повернули. Откинули с лица тонкую кисейную пелену. Взяли за подбородок, осторожно поднимая лицо вверх.
Настя в испуге зажмурилась, до последнего мига оттягивая неизбежное.
«Господь-вседержитель, молю тебя! Что угодно, только бы не старик!»
Но ждать до бесконечности невеста не могла. Анастасия открыла глаза, увидела пред собою могучего юного богатыря в царских нарядах, драгоценные голубые глаза, улыбку из вчерашнего сказочного наваждения и невольно охнула:
– Ой, мамочки… – Тело пробило предательской слабостью, ноги подогнулись…
Но плечи девушки уже находились в могучих руках мужа. Он удержал Настю, наклонился и крепко поцеловал.
Мир вокруг словно схлопнулся в небытие, в котором осталось только сие прикосновение желанных губ, от которых потекли по телу сладкая истома, теплота, чудесное состояние легкости, безмерного счастья…
Митрополит кашлянул, привлекая внимание забывшихся в поцелуе молодоженов, потом чуть громче. Прошептал:
– Вот охальники… – и уже громче добавил: – Да намилуетесь еще, дети! Весь век впереди!
Иоанн послушался, чуть отодвинулся. Но Анастасия никак не могла оторвать от него своих глаз, млея в неге, в колдовском наваждении от любящего, истинно любящего взгляда мужа!
Наконец царь всея Руси взял свою царицу за руку и повел к выходу из храма, к людям, встречающим их радостными криками, под дождь из проса и монет.
– Только бы не сон! Господи, только бы снова не сон! – шепотом молилась девушка и как могла крепче держалась за руку своего мужа. И опять плакала. Теперь уже вовсе непонятно почему.
Казалось, это не кончится никогда – целую вечность сидели они на свадебном пиру, глупо теряя первые часы супружества. Но неожиданно между тронами новобрачных появился молодой худощавый боярин в темно-зеленом кафтане, безусый еще и безбородый, негромко спросил:
– Вам в покои чего-нибудь припрятать, государь?
– Ты кто? – покосился на него юный царь.
– Боярин Алексей Адашев, государь, – склонил голову паренек. – Стряпчий я, по хозяйству в сем дворце твоем помогаю. Постель вам приготовил новобрачную. Баня тоже топится, дабы опосля трудов супружеских отдохнуть. По обычаю я вам курицу вареную за изголовьем положил. Но коли желаете, могу еще чего-нибудь отнести. Вам же тут ничего не кладут. Верно, голодные?
Иоанн посмотрел на жену. Та лишь счастливо улыбнулась. Ей было все равно.
– В бане стол хороший накрою, – не дождавшись ответа, сделал вывод Адашев. – Коли нужно что, я у левой двери стою…
Боярин исчез. Юный государь прикусил губу, привстал, обводя зал взглядом.