Цареубийца. Маузер Ермакова - стр. 28
Учитывая эти обстоятельства, нетрудно понять, что Г.П. Никулин просто не мог бы отказать Я.М. Юровскому в его просьбе: подписать этот столь важный для него документ.
И именно на этом, на взгляд автора, и был построен весь тонкий расчет Я.М. Юровского, который, с одной стороны, лично от себя передавал в Музей Революции СССР эти «вещественные доказательства». А с другой (используя подпись и имя своего бывшего помощника) – как бы навечно закреплял за собой «титул» теперь уже официально признанного цареубийцы, ограждая себя на будущее от любых посягательств со стороны, каких бы то ни было других претендентов на эту роль. Ибо бывший Комендант ДОН отлично знал, что в силу сложившихся обстоятельств там, в подвальном помещении дома Ипатьева, этот первый «исторический» выстрел принадлежал не ему, а члену Коллегии УОЧК Михаилу Александровичу Медведеву (Кудрину), который попросту опередил его на какие-то секунды…
И поэтому до самых последних дней не смог простить ему этого Яков Михайлович Юровский, построив в дальнейшем свою личную месть на том, что практически никогда не упоминал имя бывшего соратника в собственных мемуарах. (Ведь передавая в Музей Революции СССР принадлежавший ему пистолет Кольта, Я.М. Юровский, конечно же, не мог не помнить о том, что оружие данной системы во время расстрела находилось не в его руках, а в руках чекиста М.А. Медведева (Кудрина)!)
Явная ложь Я.М. Юровского в деле присвоения себе «лавров» главного цареубийцы видится автору еще и в том, что, имея в своем личном пользовании книгу П. Жильяра «Тринадцать лет при Русском Дворе (Петергоф 1905 г. – Екатеринбург 1918 г.). Трагическая судьба Николая II и Царской семьи», он был также хорошо знаком с книгой Н.А. Соколова «Убийство Царской Семьи»{90}, подробные выписки из которой он хранил у себя до конца своих дней.
Располагая этим материалом, Я.М. Юровский не мог не знать о том, что в числе прочих вещественных доказательств (обнаруженных и изъятых членом Екатеринбургского Окружного Суда И.А. Сергеевым в комнате, где было совершено убийство Царской Семьи) была одна-единственная пуля, идентифицируемая специалистами как пуля кал. 11,43 мм к пистолету системы Кольта. Поэтому автор вправе предположить, что данное обстоятельство могло быть использовано Я.М. Юровским, не без некоторой выгоды для себя.
А если наши рассуждения верны, то в этом случае серьезный «прокол» Я.М. Юровского состоял в том, что он указал слишком большое количество выстрелов, произведенных из его Кольта по несчастным жертвам. Ибо в таком случае количество обнаруженных в комнате пуль данного калибра, равно как и их следов, без сомнения превысило бы ее единственный экземпляр, которым располагало следствие в 1918 г.
В то же время М.А. Медведев (Кудрин) никогда не отрицал того факта, что сделал из своего аналогичного оружия всего один выстрел, достреливая одну из жертв – Великую Княжну Татьяну Николаевну. (По мнению автора, именно эта пуля была изъята следствием в 1918 году!)
Однако не следует забывать о том, что кроме М.А. Медведева (Кудрина) у Я.М. Юровского был куда более «серьезный конкурент» – П.З. Ермаков. Оставшись проживать на Урале, он также стал претендовать на роль главного организатора и исполнителя расстрела Романовых, и не менее главного уничтожителя (сжигателя) трупов.