Царь-инок - стр. 25
– Долго не выстоим, атаман! Их – тьма! – взвыл Ясырь, насыпая порох в дуло пищали Архипа. Матвей, весь поглощенный боем, молчал, добела закусив губу…
…Карача не находил себе места, все ходил взад-вперед, изредка поглядывая на укрепления притихшего Кашлыка. Вокруг города оставалось все еще много воинов, а штурмующие лагерь силы значительно таяли…
– Пошлите еще людей! – кричал Карача на сотников, топая ногами.
– Тогда мы не сможем продолжать осаду! – возразил один из сотников, старик, служивший еще отцу своего господина.
– Еще слово – и я велю тебе самому пойти туда! – хватаясь за плеть, прошипел Карача, и в ту самую минуту со стен Кашлыка ударила пушка. Ядро, просвистев над головой мурзы, врезалось в столпотворение всадников, что издали также наблюдали за боем… Подняв испачканное землей лицо, Карача взглянул на разбросанные по сторонам тела убитых, на хрипящих, бьющихся на земле лошадей, а после с изумлением увидел, что из города, рассеивая толпу неприятелей пищальными выстрелами, выходит казацкое войско на помощь осажденным товарищам, и вел их – мурза не сомневался – сам атаман Ермак…
Еще один пушечный выстрел вырвал с места стоявших недалеко от мурзы воинов, и тогда он уже не помнил, как вскочил на коня, что тут же подвели ему, как отчаянно начал стегать скакуна плетью, уносясь прочь и оставив свое войско и верного слугу Ибрагима, что побежал было за господином, но пал, перерубленный казацкой саблей. Охваченные страхом, татары даже не бились – убегали, бросались в реку, пытались сдаться неприятелю, поднимая вверх руки, но казаки не брали пленных – сдававшихся рубили на месте.
Ермак, гвоздя саблей налево и направо, вел людей к отряду Мещеряка, и некоторые татарские сотники еще пытались организовать оборону, носясь из стороны в сторону на взмыленных лошадях, но было поздно – войско Карачи, охваченное беспорядочным бегством, и не думало сражаться. Старый татарский сотник сам начал рубить отступающих, что попадались ему, проклиная их за малодушие, пока пищальная пуля не снесла ему половину черепа… Архип, довольный своим столь метким выстрелом, не смог сдержать улыбки…
– Побежали, черти! Гляди, как драпают, ребята! А ну, за мной! – заревел Мещеряк, выхватывая саблю, и первым из своих бросился преследовать врага.
– За наших ребят все поплатитесь, стервы! – волоча за собой саблю в здоровой руке, грозился Ясырь…
Вскоре все было кончено. Подобрав свое оружие, унося на себе раненых, казаки вернулись в Кашлык. Там, кое-как перевязанные, изможденные минувшим сражением, они собрали круг, уже столь немногочисленный после множества потерь. Ермак, сильно поседевший за последние полгода, был угрюм и немногословен. Ожидая его слова, казаки жадно глядели на своего предводителя.
– Вам известно, что до осадного нашего сидения к нам прибыли бухарские купцы. Жаловались они на то, что хан Кучум не дает их торговым караванам пройти в Сибирскую землю. Так он пытается вновь обречь нас на голодную смерть. К тому же чем нам кормить московские полки, что придут нам на помощь?
– А где они, эти московские полки?
– Верно! Ни слуху ни духу от них!
– Погоди, мужики! Дайте Ермаку Тимофеевичу слово дале держать!
Ермак, тяжело глядя поверх голов собравшейся вокруг него толпы, ждал, пока ропот стихнет, и продолжил: