«Царь-бомба». Тайны создания советского термоядерного оружия - стр. 24
«Султан встал мгновенно и застыл, за исключением верхней части, где не спеша стала образовываться грибовидная шапка. Столб от внутреннего свечения был белый-пребелый. Такой белизны я никогда не видел. Казалось, что столб воды поставлен навечно, вышел джинн из бутылки и замер, не знал, что делать дальше. Потом султан начал медленно разрушаться сверху, опадал. В небе осталось облако, схожее с обычными облаками. Мы не почувствовали ударной волны, прошел какой-то ветерок. Зато очень хорошо был виден бег подводной ударной волны на поверхности воды. Как только облако взрыва отнесло от испытательной акватории, поспешили на корабли-мишени, боясь их затопления. На кораблях удалось снять на пленку все основные повреждения. Засняли мы и неповрежденные корабли. Этим наш фильм отличался от предыдущих, где всегда на первый план выдвигались самые страшные виды, а непострадавшие объекты в зрительный ряд не включались».
Своими впечатлениями поделились практически все участники испытаний. Их записи вместе с показаниями приборов и измерительной аппаратуры тщательно изучались и анализировались. Они стали основой при подготовке новых испытаний.
Ядерный полигон на Новой Земле начал свою долгую жизнь. Он и сегодня действует, хотя на первый взгляд может показаться, что «молчит». Да, «громких» испытаний нет, но ядерное оружие постоянно совершенствуется. Иначе и быть не может, потому что безопасность России сегодня надежно обеспечивает лишь оно…
Рыбалка с маршалом
В 1954 году большая группа инженеров-строителей оказалась на берегу Иртыша, где был разбит палаточный городок.
Молодые лейтенанты не сразу узнали, что служить им теперь придется на испытательном полигоне ядерного оружия и именно им суждено возводить среди степи разнообразные инженерные сооружения, чтобы понять, как действует излучение и ударная волна на здания, казематы, кирпичные, бетонные и деревянные дома. А также на танки, самолеты, бронетранспортеры и многочисленных животных, для каждого из которых следовало создавать специальные условия: одни должны были встречать огненный смерч «в лоб», другие укрывались за хрупкими перегородками, третьи размещались в траншеях и подвалах.
Впрочем, не всем офицерам нравилась такая работа, однако приказы следовало исполнять четко и наилучшим образом: они ведь прекрасно понимали, что рубежи будущей глобальной войны проходят как раз через их палатки, а те ядерные грибы, что теперь регулярно поднимались над степью, становятся гарантией всеобщего мира. В этом у них сомнений не было, потому что каждое испытание доказывало бессмысленность ядерного конфликта.
Особенно очевидным это стало после взрывов 1955 года, когда вместе с ядерными бомбами прошли испытания водородных. Это случилось 6 и 22 ноября. Эти изделия, как и предыдущее, испытанное 12 августа 1953 года, называли «Сахаровскими».
Они изменили судьбу не только самого Андрея Дмитриевича Сахарова, но и многих людей, известных и не очень, но обязательно причастных к событиям тех дней.
Герман Федорович Зорин был в то время капитаном, одним из многих инженеров-строителей, которым суждено было служить на полигоне.
Однако отчасти он «изменил» своей профессии, стал заниматься весьма загадочными явлениями, возникающими после ядерных взрывов, в сути которых не могли разобраться даже именитые академики, которых тогда на Семипалатинском полигоне было немало.