Бывший. Ворвусь в твою жизнь - стр. 15

— Вот как, — мама приподнимаем бровь, строго глядя на Адама. — Если был, то развелся, я так понимаю?

— Год назад, — отвечает Адам и почти треть котлеты жует.

— Дети?

Качает головой.

— Почему?

— Все это не имеет, мам, значения, потому что у него и сейчас есть женщина, — утомленно вздыхаю я.

— Вот как, — мама вновь отвлекается на пюре и котлету. Две минуты молчания и мама с легким разочарованием шепчет. — Надо было чуть меньше лука.

Я медленно моргаю. Ее действительно больше волнует вкус котлет тем то, что отец ее внука — лживый козел.

— Прозрачно намекаю, что вы должны сейчас меня разубедить, — голос мамы становится недовольным. — Говорите, что всё вкусно.

— Да, мам, очень вкусно… — обескураженно отвечаю я. — Как и всегда.

— Отличные котлеты, — Адам кидает на меня озадаченный взгляд.

— Я чуток изменила рецепт, — мама расцветает улыбкой. — Люблю иногда поэкспериментировать.

— Эксперимент удался, — подтверждает Адам.

— Добавки?

А вот это коварная ловушка. Если откажется, то его комплименты станут пустыми. Мама не то, чтобы затаит обиду, но пометочку в своей воображаемой тетрадочке сделает. И, наверное, отказ от котлеты перевесит то, что Адам сейчас не свободен.

— Не откажусь, — Адам выдерживает прямой взгляд моей мамы.

Мама подкидывает ему в тарелку две котлеты и возвращается за стол, а затем сбрасывает с моей головы капюшон:

— Ты прям как пацан какой-то. Злой пацан-карманник.

— Мам, — поскрипываю зубами о вилку.

Мы все замираем, когда приоткрывается дверь и на кухню бесшумно проскальзывает сонный и босой Ваня. Косит подозрительный и любопытный взгляд на Адама, который застыл с куском котлеты у открытого рта, шлепает мимо него и неуклюже забирается на меня маленькой обезьянкой в смешной пижаме с разноцветными мышатами.

— Мама… — обнимает меня, прижимается и зевает. — Мамуля…

Сердце тает и растекается нежностью. Я целую сына висок, поглаживаю по спине и тихо спрашиваю:

— Почему не спишь?

Он такой теплый, уютный и сладкий, что хочется плакать от умиления.

— Не хочу…

Вот сейчас у мамы в круглых глазах проскальзывает паника. Ваня тянется к моей тарелке, подхватывает пальчиками кусочек котлетки, возюкает в пюре и отправляет в рот. Жует, причмокивает, облизывает пальцы и опять прижимается ко мне. Молчание становится густым, как кисель.

Сонно и недоуменно смотрит на Адама, опять зевает и спрашивает:

— Кто это?

10. Глава 9. Есть идеи?

Честно, я не знаю, чем руководствовался, когда решил явиться в скромную двухкомнатную квартиру к Миле. Во мне взыграло, упрямство и злость. Она меня обманула, скрыла ребенка, которого я до этого самого момента представлял абстрактно. И вот он деловито проходит мимо, шлепая босыми ногами, взбирается на Милу, обнимает ее и зевает. Он реален. Это не фотография с милой моськой.

У меня есть сын. Сонный и в смешной пижаме. И Мила — мать. Она уже не девочка, не студентка, а молодая мама.

— Кто это?

Понимаю, что я для маленького Вани чужой и незнакомый дядька, и на меня опять накатывает злость вместе с разочарованием. Он уже говорит, осознает реальность и даже в футбол играет. И это я должен был учить его, как пинать мяч на заднем дворе дома, а не какой-то Лёша.

— Я твой папа, — говорю я.

Мила поджимает губы, а Ирина, ее мама, откладывает вилку. Ваня водит крохотным пальчиком по остаткам пюре в тарелке и заявляет: