Бывший. Мы будем счастливы без тебя - стр. 25

От воспоминаний меня передергивает.

Я много чего тогда плохого маме сказала и сделала, и за это мне будет стыдно до конца жизни.

— Прости, Катюш. Нервничаю, поэтому сказал на эмоциях, — Филипп тут же исправляется и меняет тон. — Как ты, любимая?

— Все в порядке, — отвечаю нейтрально.

Хотя, конечно, ни о каком порядке и речи нет. Всю неделю после возвращения Тимура я не могу спокойно жить. Плохо ем, уровень тревожности зашкаливает. Я постоянно жду, что ко мне в дверь постучит Вахтин и скажет: «Ну ты и сука, Катерина! Я все знаю».

— Как Тимур? — голос Фила становится более жестким.

— Позвони ему и спроси, как он! — выпаливаю и тут же перевожу дыхание. — Откуда мне знать, Филипп. Я не видела его после того ужина у мамы и Яра.

Ляпнула и тут же замираю. Ведь видела же! Ну вот, соврала Филиппу, хотя не хотела этого, но сейчас уже не буду оправдываться — выйдет еще хуже, он обязательно прицепится к моим словам.

— Почему ты сразу нервничаешь? Это обычный вопрос, Катя. Тимур твой брат, и это нормально, что ты, как сестра, в курсе того, что происходит в его жизни.

Я так сильно сжимаю зубы, что мне кажется, их скрипят слышен в трубке.

— Тимур мне не брат, — чеканю слова.

Меня бесит, что Филипп постоянно акцентирует на этом внимание, будто расставляя нас с Тимуром на разные стороны шахматной доски, указывая каждому его место.

— Чего ты добиваешься этим, Филипп? — спрашиваю со злостью. — Тимур взрослый мужчина, у которого своя жизнь. Я не собираюсь лезть в нее, просто не имею на это право! А если ты продолжишь в том же духе, то это ни к чему хорошему в наших отношениях не приведет.

— Я не понимаю, почему тебя это так заводит, — чуть ли не нараспев говорит Фил.

— Мне пора ехать. Пока. — Иначе мы поссоримся окончательно.

— Куда? — выпаливает тут же.

— К маме. Все. Пока. — Отключаюсь, не дождавшись ответа.

Опускаю телефон экраном вниз и кладу руки на столешницу, глубоко вдыхаю, успокаиваясь.

В последнее время моя жизнь — одна сплошная нервотрепка.

Иду к дочери, которая, рассадив мягкие игрушки, лечит их.

— Надюш, переодевайся. Мы едем к бабушке и дедушке.

— Ага, — поднимается и идет к своему маленькому шкафу, принимается рыться в нем. Я тоже захожу к себе в комнату, переодеваюсь в удобные джинсы и теплый свитшот, беру легкую куртку.

Осень в этом году поздняя. Долго было тепло, но сейчас стало значительно прохладнее.

— Я возьму с собой Карамельку, надо посмотреть, что у нее с лапкой. Мне кажется, она ее сломала, — серьезно произносит Надя и залезает на детское кресло с игрушечным мультяшным котом в руках.

А я смеюсь.

Камилка, когда была помладше, тоже носила Ярославу животных, чтобы он их лечил. Мама рассказывала, что она таскала ему и птиц, и уличных котов. Как-то даже соседского гуся приволокла. Вот счастья-то было у Ярослава!

Начинает накрапывать дождь.

— Мам, а я с ночевкой останусь?

— Нет, Надюш. Я съезжу в одно место и приеду за тобой.

— В какое место? — начинает свой привычный допрос.

— Это секрет.

Если скажу Наде правду, она не сможет сдержаться и разболтает все Ярославу.

— Это по работе?

— Нет, Надюш. Нужно забрать одну вещь.

— Для кого?

Вздыхаю.

— Я потому тебе расскажу, ладно? — надеюсь на то, что Надя забудет.

— Ну хорошо, — соглашается нехотя.

В дом к маме и Яру приезжаем к обеду. Мама стоит на пороге квартиры, наверное, увидела, как мы подъехали.