Бывший муж по соседству - стр. 3
– Это какой-то бред сумасшедшего…
– Я абсолютно серьёзна! Но, конечно, если хочешь… – она пожимает плечами. – Мы можем прямо сейчас ему позвонить. Чтобы ты всё услышала из первых уст. Только вот, боюсь, он не будет рад.
Машинально трогаю свой телефон в кармане домашних штанов. Всё внутри вопит и требует позвонить, но при Валентине Николаевне… Нет. Я не выдержу сейчас её взгляда и ядовитых комментариев.
– Нет, спасибо. Я сейчас хочу побыть одна.
– Как хочешь, милая, – вздыхает свекровь и разворачивается, но замирает. Медленно поворачивается. – Знаешь… Про ребёночка Демиду лучше не говорить.
Она говорит это почти шёпотом, словно произносит какое-то заклинание.
Резко поднимаю на неё взгляд.
– Почему? Он имеет право быть в курсе.
– Ох, свои права он прекрасно знает, я не сомневаюсь, но деточка… – Она качает головой с видом человека, умудрённого жизненным опытом и горечью. – Так будет лучше для всех, поверь. Ты ведь не хочешь проблем? Не хочешь, чтобы он стал таскать тебя по судам, требовать экспертиз, делить малыша, имущество? Поверь мне, я знаю, о чём говорю.
– Нет! Демид бы так никогда не поступил! Он не такой!
– Я так же наивно думала о его отце, Мариночка. Я была уверена, что наш брак – навсегда. Что мы семья, и наш союз нерушим. Но когда он нашёл другую женщину, он утащил за собой всё. Нашу квартиру, наши накопления, которые я откладывала, экономя на себе, – голос её дрожит от гнева и горечи. – Он оставил нас ни с чем. Я оказалась в съёмной халупе на окраине города, с маленьким ребёнком на руках и пустыми карманами. Я вкалывала на трёх работах, чтобы хоть как-то прокормить и поднять на ноги Демида! Мы питались супом на воде и чёрствым хлебом! Я стирала его вещи в ледяной воде, потому что у нас даже стиральной машинки не было! И всё ради чего? Ради того, чтобы он вырос и ушёл…
Валентина Николаевна, распалённая собственной речью, резко осекается. Расправляет плечи.
– Я просто хочу уберечь тебя, Мариночка. Не совершай моих ошибок. Не доверяй мужчинам. Просто отпусти его, пока не стало хуже.
Меня трясёт.
Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы не сорваться.
– Уходите, – хриплю.
– Ну что ты, Мариночка, я же вижу, как тебе плохо сейчас. Ты ведь знаешь, ты для меня как родная дочь. Я всегда готова поддержать тебя, помочь советом…
– Вон! – Кричу, сама пугаясь силы собственного голоса. – Уходите вон из нашей квартиры!
Свекровь вскидывает руки, словно защищаясь.
– Ладно, ладно, не кричи! Тебе нельзя нервничать! Уже ухожу… Но помни, Мариночка, если что-то вдруг понадобится… Если станет невмоготу… Ты всегда можешь прийти ко мне. Я помогу, как говорится, чем смогу.
Она быстро сматывается в коридор, хватает своё пальто и скрывается за дверью, оставляя за собой лишь удушливый, въедливый запад духов и мерзкое послевкусие от разговора.
Стою среди кухни, слышу только собственное сбивчивое дыхание. Всё это не может быть правдой… Демид не мог так со мной поступить! Он не мог уйти к другой, ведь он любит…
Любит же?
Резко смахиваю слёзы тыльной стороной ладони.
Я должна ему позвонить. Услышать его голос. Убедиться, что всё это – чудовищная ошибка или плод больной фантазии его мамы.
Стискиваю телефон в дрожащей руке. Экран бликует от света лампы, а буквы на нём размываются от слёз. Номер набран, остаётся лишь нажать на кнопку.