Бывший муж. Мы не закончили - стр. 8

Спокойно рассуждаю, давая ему понять, что необязательно, а точнее, абсолютно не нужно даже общаться.

— Полагаю, и коллегам не сто́ит знать о нашем забытом совместном прошлом.

Он вдруг хрипло посмеивается и достаёт пачку парламента из кармана. Выуживает двумя пальцами сигарету, прикуривает, при этом качая головой, будто я сказала что-то не то.

— Это к тому коротышке накачанному относится, да?! — выдувая дым, цедит он недовольным тоном.

Тяну губы в искусственной улыбке.

— А это, Марк, тебя не касается.

Он кивает прищуриваясь. И снова выпускает струю дыма в небо.

— Это ты, значит, с ним решилась на усыновление, так?! — мгновенно становится тяжело дышать, и я хватаюсь за горло, растирая его.

Не должна показывать реакцию. Но его взгляд, который сейчас смотрит с настоящей ненавистью или презрением, буквально вытаскивает мои эмоции наружу.

— О чём ты? — спрашиваю, стараясь взять себя в руки.

Как, чёрт возьми, он узнал?!

— Не прикидывайся дурой, Васенька, — тянет он ехидно: — Пташки напели. Да и тебе ли не знать, что я всегда осведомлен больше, чем может казаться…

Ага, осведомленный тоже мне нашёлся. Знает он, тогда бы и про Буднева знал.

Так и хочется ткнуть его упрямый подбородок в это, но я, сцепив руки на груди, киваю, мол, верю в его слова.

Пусть чувствует свою важность. Пусть считает себя королём. Мне плевать.

— Мои дела тебя уже очень давно не касаются, — наконец, моя способность говорить возвращается: -- Мы больше не связаны друг с другом.

— Правда?! — вновь он наступает на меня: — Когда ты одна решила завести ребёнка, помнишь? Тогда тоже не касались?! — зло рычит он мне в лицо.

Качаю головой. Судорожно мотаю ей из стороны в сторону.

— Не надо, Марк. Не надо! — сглатываю отсутствующую слюну в пересохшем горле и пытаюсь дать понять, что сейчас это минное поле взорвётся к чертям собачьим.

Он издаёт недовольный рык, и отвернувшись, оставляет удар на двери своей машины.

— Твою мать, Василиса! — орёт он, а я всхлипываю.

Сейчас он делает вид, будто ему есть дело, будто ему всё это важно. А меня вмиг будто кидают в то время четыре года назад.

— Марк, скажи хоть что-нибудь… — реву, глядя на мужа: — Почему ты молчишь, почему тебе всё равно? Почему… — шепчу, теряя голос.

Во мне уже просто не осталось сил. Я не знаю, как повлиять на него. Как включить его эмоции. Как ещё дать понять, что сейчас он мне очень нужен. Как никогда. Что его поддержка и участие единственное, что поможет мне удержаться на плаву и не потонуть.

— У меня встреча, Василиса, — сухо чеканит, забирая свою папку с документами.

Затем будто робот, механически подходит ко мне, оставляет равнодушное касание жёстких губ на моём лбу и молча выходит из квартиры.

Сползаю по стене, пытаясь удержать рвущиеся навзрыд слёзы. Но в этот момент слышу, что где-то в стороне кухни пиликает телефон.

И это абсолютно точно не мой.

Звук отвлекает от боли, и раз он забыл, он сейчас вернётся. Может быть, мне удастся получить хоть толику тепла с его стороны.

Я не спорю, каждый переживает горе, как умеет. Но если вы одной фамилии, если вы поклялись быть вместе, невзирая на беды, то вы должны лишь крепче взяться за руки. Разве, нет?

А у нас наоборот. Мы стали так далеки, как не были никогда. А между тем, за спиной пятнадцать лет брака.